Их было девять…

– Ленка, да, перестань. Ты чего? – приговаривал я, вытирая ей слёзы. Она была для меня в тот момент маленькой несмышленой сестрёнкой, которую хотелось пожалеть. Пашка брезгливо взглянул на нас, подошёл к стулу, нервно стащил с него куртку и вышел на улицу. – Как трогательно! В очередной раз спрятался за свою куклу, – подвякнул Попов. Но я уже почти ничего не слышал в тот момент, кроме Ленкиных всхлипываний. Оля тоже стояла в стороне и шмыгала носом. Наверное, она вообще не знала теперь, как вести себя с Пашкой. На самом деле, было абсолютно непонятно, откуда у него взялась такая злость ко мне: просто ли это личная антипатия, либо ревность к Ленке, либо ревность к Оле. Потом уже краем уха я заметил, что Игорь Шаманский отстаивал меня перед Поповым, объясняя ему, что, мол, так разговоры не ведутся. «Если тебе Миха чем-то не угодил, так и разбирайся с ним один на один. Нечего сюда своих дружков приплетать», – донеслось до меня со стороны. «Если у самого кишка тонка, так я за Миху, тогда, буду стоять горой. Понятно?» – продолжал Шаманский. Попов что-то тихо бурчал ему в ответ.

Ленка и Игорь были единственными людьми, которые отстаивали меня. Оля…, не знаю, на чьей стороне она была сейчас. Но за Пашкой она не последовала, а осталась здесь, с нами. Мне захотелось тоже успокоить ее хоть как-то. Ленка уткнулась носом в мою куртку и уже почти затихла, а Оля смотрелась какой-то одинокой и подавленной. Но, естественно, я решил ничего не предпринимать, чтобы не накалять обстановку еще больше. «Пусть всё идет, как идет», – успокоил я себя внутренне и помог Лене подняться с корточек. Я усадил ее на стул и налил сладкого чаю. Все остальные как-то незаметно разбрелись: кто на улицу, кто по комнатам. Мы остались с Леной вдвоем, и я даже не заметил, куда испарилась Оля. Мы спокойно позавтракали, никак не обсуждая произошедшее, а потом решили спуститься к реке. Денек выдался как раз солнечным и веселым, в отличие от внутреннего состояния. Мне казалось, что меня хотят растоптать, раздавить, как мерзкую жабу, уничтожить, как паразита. Меня, человека, неконфликтного и вполне компромиссного. Солнышко игриво выглядывало из-за веток деревьев, травка шелестела, а вода поблёскивала и манила к себе. Мы сначала немного посидели у реки, потом Ленка взяла меня за руку, и, улыбнувшись, предложила искупаться.

– Да ты что?! Вода еще не прогрелась! – запротестовал я. Но, кажется, Лена меня совсем не слушала. Она уже стащила с себя и куртку, и трико, оставшись в одном купальнике. Она улыбалась, глядя на меня, и поёживалась от каждого дуновения ветерка. – Иди сюда, оденься, ты же замёрзла вся, – уговаривал я ее. Но Ленка опять меня не слушала. – Нет, иди лучше ты сюда. Или ты испугался? – провоцировала меня девушка. Я, нехотя, встал и поплёлся ей навстречу. Ленка смотрела на меня и отходила всё дальше и дальше, оказываясь уже по колено в воде.

– Лен, прекрати, простынешь, что я буду с тобой делать тогда? – не успокаивался я, приближаясь к ней. – Будешь готовить мне завтрак и ухаживать за мной, проводить со мной и день, и ночь, чтобы никакая Оля не имела ни малейшей возможности приблизиться к тебе. – Зачем ты мне это говоришь? Ты тоже считаешь меня таким, каким выставили меня Сухарев и Попов? – заворчал я и остановился как вкопанный.

– Миш…, да я пошутила. Я не имела в виду ничего такого. Я поднял с земли Ленкину куртку и бросил ей в руки.

– На, оденься. Я, пожалуй, пойду. Ты права, я трус и совсем не готов сейчас купаться. Ленка набросила на плечи куртку и вышла из воды. Тут из-за деревьев послышался шорох, а потом и смех. – Леночка, ну не спеши ты так одеваться, дай полюбоваться твоей красотой, раз уж Михаил не может ее оценить по достоинству, – раздалось где-то поблизости, и вскоре из-за дерева появилась фигура Сухарева. Рядом с ним стоял и Попов.

– Легки на помине, – буркнул я и подошёл к растерянной Лене, которая стала второпях одеваться. Я помог ей поднять одежду и прикрыл от посторонних глаз. Мне абсолютно не хотелось возобновлять утренний разговор и снова доводить дело до драки. Поэтому я старался держаться спокойно и не обращать внимания на провокации парней. Я взял Лену за руку, и мы вместе пошли по направлению к дому, сопровождаемые периодическим хохотом Сухарева. Лена была расстроена, я тоже был слегка не в себе, поэтому мы решили сразу не идти туда, где все, а прогуляться и привести мысли в порядок. Мы свернули на тропинку, чуть левее дома, и направились в сторону лесополосы.

– Согрелась? – спросил я у Лены.