Их было семеро (Солдаты удачи - 1)

И было над чем подумать. И прежде всего: почему этот Майор так реагировал на мое упоминание об Управлении? Что же это за зверь такой, ввергающий в панику тертых-перетертых кагэбэшников или фээсбэшников? А Майор явно был в панике, когда узнал, с кем имеет дело. Поэтому мгновенно забыл про все свои планы. У него в мозгах было лишь одно: уничтожить все следы его контакта с нами. Выжечь. Стереть. Смыть кровью. Думай, Пастух, думай, приказывал я себе. Но ничего путного в голову не приходило. Кроме одного: что с нашими работодателями нужно держать ухо востро. Очень востро.

-- Обыщите их! -- кивнул я ребятам на трупы, а сам занялся Майором. Бывшим. Одна пуля вошла ему в лоб и на выходе разнесла весь затылок, другая попала в сердце и по пути прошила бумажник.

Крови на костюме почти не было, а во внутренний карман пиджака, где лежал бумажник, немного натекло, так что дырка в углу паспорта была обведена красным. Если бы это был не обычный общегражданский паспорт еще с гербом СССР, а комсомольский или партийный билет, место ему было бы в музее на стенде "Они сражались за Родину". Только вот за какую, интересно, Родину этот Майор сражался?

Вологдин Олег Максимович. Сорок лет. Так я и предполагая. Место рождения: город Москва. Отметки о браке нет. О детях -- тоже. Что ж, меньше горя будет в Москве. Выездной визы нет. Значит, прямиком прилетел на Кипр, для въезда виза не требовалась. Немного денег в бумажнике: доллары и кипрские фунты. Никаких писем, записок, фотографий, никакой телефонной книжки. Из наружного кармана пиджака я извлек фотоаппарат и взглянул на счетчик кадров. В окошечке стояла цифра "5". Значит, на пленке, кроме нас, ничего не было. Я засветил пленку, вернул "Никон" на место и на всякий случай ощупал труп с боков. Могло быть еще оружие. В районе пояса почувствовал какое-то утолщение. Расстегнул рубашку, задрал майку. На голом теле был укреплен широкий парусиновый пояс. Я вытащил его и расстегнул "молнию". В кармашках лежали доллары. Десять пачек по пять тысяч в каждой. Итого: пятьдесят. Я подозвал ребят и показал на пояс:

-- Цена жизни Аркадия Назарова. Или правильней -- цена смерти?

Они постояли, посмотрели, но ничего не сказали. Да что тут скажешь? Цена жизни или смерти -- одна цена.

Документы, извлеченные из карманов остальных, не дали никакой интересной информации. У лысого был вид на жительство на Кипре. Фамилия его была Панков, отсюда и кличка -- Пан. У двоих были долгосрочные германские визы, у остальных -- обычные загранпаспорта с отметками о въезде на Кипр.

Тем временем из-за стальной двери, ведущей в дом, появились Трубач и Боцман. И не одни. Боцман подталкивал перед собой давешнего рыжего водилу, а Трубач волочил за шиворот еще двух молодых мордоворотов. Руки у этой троицы были связаны, а рты забиты кляпами. Их "узи" висели у Боцмана и Трубача на плечах.

-- Внешняя охрана, -- объяснил Трубач, сваливая своих пленников на пол. -- А этот рыжий возле микроавтобуса был.

-- Дом осмотрели? -- спросил я.

-- Больше никого нет. Вот их документы и "тэтэшник" рыжего.

То же самое: германские визы и транзитные через всю Европу.

Я вытащил у них кляпы и спросил:

-- Вы что, из Германии ворованные машины гоняли?

Рыжий с готовностью закивал:

-- Ну! Мы больше не будем, не убивайте нас! Гаражный пейзаж произвел на него, судя по всему, очень сильное впечатление.

-- Кому же нужны на Кипре машины с левым рулем?

-- А наши брали, русские. Их здесь сейчас полно. Вы нас не убьете?

-- Посмотрим на ваше поведение...

Трубач отвел меня в сторону и негромко сказал:

-- У нас цейтнот, Пастух.

-- А что такое?

-- Понимаешь, "додж"...

-- Которым вы нам мигнули -- стоп-сигналами на шоссе?

-- Ну да. Поникаешь, его бы надо поскорей вернуть.

-- Кому? -- не понял я.

-- На стоянку. Пока не хватились. Может, и не хватятся скоро, а вдруг?

-- Так вы его угнали?

-- А что было делать? Не на такси же за вами ехать!

-- Черт! Кипрской полиции нам только и не хватает! Ладно, потороплюсь.

Проще всего, конечно, было немедленно позвонить в полицию и объяснить, все как есть: как нас захватили в аэропорту и привезли сюда под угрозой оружия, как наши товарищи проследили за похитителями, разоружили охрану и вынуждены были открыть огонь для защиты наших жизней. Убийство в пределах необходимой обороны. Такая статья была в российском Уголовном кодексе, наверняка была и в кипрском. Но у полиции возникла бы куча вопросов: почему захватили именно нас, чего от нас требовали, о чем мы говорили с Паном и его клиентом. И еще немало других. А на них ответить мы не могли. К тему же -до выяснения всех обстоятельств дела -- нас поместили бы в кутузку, а во всех газетах наверняка появились бы наши снимки. В общем, в любом варианте на нашем задании мы могли ставить жирный крест.

Не годилось. Нужно было придумывать другой план. И я его придумал.

-- Развяжите их, -- кивнул я ребятам на пленников, а сам обшарил карманы Пана. И нашел то, что искал: связку ключей. Один из них был сложный, с множеством выступов и бородок -- явно от сейфа.