Их было трое (сборник)

В коридоре послышались какая-то возня и приглу-

шенный хохот красноармейцев.

— В чем там дело? — крикнул Мильдзихов, приот-

крывая дверь.— Дневальный!

Дневальный Коля Цараев влетел в комнату.

— Поймали торговку!—доложил он.— Она, това-

рищ командир, лезла в сарафане через наш забор —

наутек. Видать, контра...

— Приведите задержанную.

— Есть привести!

Группа бойцов уже входила в комнату.

«При ближайшем рассмотрении», как писал после в

донесении отделенный Бибиков, «задержанной торгов-

кой» оказался молодой боец Константин Коняхин.

— Что это за маскарад? — сердито спросил Пелла.

Костя смотрел на свой наряд удивленными глазами,

как будто сам недоумевал — откуда этот сарафан, отку-

да кашемировый полушалок на голове?..

— Что это значит, я спрашиваю?! —крикнул Миль-

дзихов, наступая на Костю.

Коняхин молчал, сопя носом.

— Разрешите доложить, товарищ командир? — вме-

шался дежурный по роте, телефонист Вершков.

— Докладывайте. I

— В этом сарафане они экспроприируют сено.

— Сено? У кого?

— У попа.

— Так. Воруют, значит. А почему — в сара-

фане?

Костя молчал, опустив голову и сосредоточенно рас-

сматривая свои рваные ботинки.

169

— Сарафан кто-то выпросил у Евлампии Гордеевны,

что торгует селедкой на базарчике,— пояснил Вершков.

— Красноармейца Коняхина —под арест. Срок рас-

следования всего этого безобразия — до утра!

— Есть, товарищ взводный! — ответил дежурный.

Все ушли, шушукаясь и прыская.

Мильдзихов продолжал разговор с Бибиковым.

— Вот тебе и готовые артисты для драматического

кружка. Каково, а? «Экспроприируют» сено у попа, пе-

реодевшись в женскую одежду, чтобы не опозорить крас-

ноармейского звания. Здорово?

— Я ничего не знал,—оправдывался Бибиков.—

Воспитанника Коняхина, должно быть, кто-то научил.

Сам бы он не додумался — молодой. Да и зачем ему

красть сено, он ведь за лошадьми не смотрит...

— Кто мог его научить?

— Подозреваю красноармейца Плаху. Он нонче дне-

валит по кухне. А все лошади рядом — в конюшне. Ви-

дать, Плаха жалость имеет к лошадям. Хлебороб!

— Проверьте, куда поместили арестованного Коня-

хина. Выставьте часового.

— Есть, товарищ взводный.

Но отделенный не успел выполнить приказание Миль-

дзихова. Длинная пулеметная очередь разорвала ноч-

ную тишину. С улицы послышался гулкий топот конни-

цы, за дверью казармы лязгнул затвором патрульный.

Прикрыв ладонью свет, Мильдзихов посмотрел в

окно.

— Взвод, в ружье! — крикнул он в дверь. Нервно

крутнул ручку тяжелого батарейного телефона «Арда-

нанс». Связи нет!

За каменной стеной ограды мелькали всадники в па-

хах, бурках, все они мчались к усадьбе сельскохозяй-

ственной коммуны.

— Тише, не стрелять! — приказал взводный, выбе-

жав на улицу.— Развернуться вдоль стены. Не выгля-

дывать!

— А патронов-то — один обойма, товарищ коман-

дир,— жалобно сказал Ахметка.—А то бы мы-их...

— Тише. Патронов больше нет.

— Чья ж эта конница, по-вашему? — не унимался

Ахметка, теребя взводного за рукав.

— Не видишь, чудак, белые валом валят...—отве-

170

чал Пелла.— Коняхип здесь? Эй, Коняхии, пробирайся

к штабу бригады. Доложи: отряд белоказаков напал на

коммуну. Выполнишь приказ — наказание отменим.

— Есть! — воскликнул Костя и исчез в темноте.

Теперь уже не было видно скачущих по дороге каза-

ков. Но на усадьбе коммуны, расположенной верстой

выше казарм, метались какие-то люди с факелами, слы-

шались одиночные выстрелы, занималась огнем крыша

сарая.

— Порешат всех коммунаров, гады,— говорил с тре-

вогой Бибиков.

— Разрешите, товарищ взводный, ползти на развед-

ку,— сверкнул в темноте белыми зубами Ахметка.

Мильдзихов подозвал Зна^ура, приказал:

— Кубатиев! Вместе с Арслановым поднимайтесь в

гору. Подползете к усадьбе коммуны с северной сторо-

ны, обстреляете банду. Вот вам еще две обоймы и одна

граната — на двоих. Взвод подойдет прямо огородами.

Старайтесь снять офицера. После ваших выстрелов мы

откроем огонь.

Ахметка первым протянул руку и успел завладеть

гранатой.:

— Дозвольте доложить,— тихо сказал Бибиков.—

Повстанцы, небось, дозоры выставили, вояки еще те —

кадетские корпуса кончали.

—Дозоры обойти — ночь темная. Задачу поняли?

— Поняли! — ответил Знаур.

— К\убатиев за старшего. Выполняйте.

Пригнувшись, ребята побежали в гору.

— Напрасно вы их послали,— тихо проговорил Би-

биков,— совсем ведь молокососы.

— Да, пожалуй... Черт меня дернул... Вот что, Биби-

ков. Догони их и командуй разведкой сам.

— Если найду их. Темень — хоть глаз коли. Выбрали

ноченьку, бандюги...

— Попробуй.

— Есть!

...Ахметка и Знаур прошли сквозь заросли бурьяна.

Дальше пришлось ползти. Горящая крыша освещала

изрезанные балками скаты холмов. От сухой полыни

поднималась пыль, было трудно дышать, во рту —

горько.

Уже близка усадьба. Около дома Совета коммуны —

171

большая толпа. Всадники с карабинами на перевес по-

лукольцом окружили людей. На высоком крыльце стоят

казаки, среди них, должно быть, есть и офицеры — вы-

деляются две-три серые черкески, а напротив, у сарая,

грудятся какие-то люди в одних рубашках.

— Коммунисты,—шепчет Знаур в самое ухо друга.—

Ползем, быстрей. Давай гранату!

— Гранату? Ха! Чего захотел...

Поползли вперед. Вот уже изгородь из жердей. Бело-

казаки видны как на ладони.