Их [колючая] роза (СИ)

— Почему не рядом? — задаю вопрос, даже радуясь, что есть время немного отдышаться после его близости.

— Тебе повторить причину?

Я резко останавливаюсь и оборачиваюсь. Он успевает тормознуть, впиваясь в меня голодным взглядом.

— Вы ведёте себя, иной раз, как дети. А ты ещё и как озабоченный, у которого….

Он резко поворачивает голову в сторону и я, не раздумывая, повторяю движение за ним.

В здание заходит Кеша, с такой серьёзной рожей, что создаётся ощущение, будто он на войну идёт, а не в торговый центр. Рядом, словно шпала, возвышается женщина средних лет. Богато одетая и чувствующая себя хозяйкой, как минимум, этого мира. На ней море блестящих побрякушек. Увешана вся, с ног до головы. Золотой с чёрным смешались на длинном платье, и всё бы да ничего, но переизбыток всего сверкающего и золотого режет глаз. Сзади них несколько больших смуглых охранников в костюмах. Уступающих в росте Артуру, но не в разлёте плечевого пояса. Меня тянут за руку. Я еле успеваю перебирать ногами, чтобы не оступиться. И мы успеваем скрыться за угол ровно в тот момент, когда у Кеши голова поворачивается в нашу сторону.

Прижимаюсь к стене, тяжело дыша, будто стометровку пробежала в рекордно-короткие сроки. Почти утыкаюсь носом в ароматную грудь блондина и, кажется, начинаю задыхаться ещё сильнее.

Да что со мной?!

Я сама, будто изголодавшаяся по мужской ласке, реагирую на каждое касание, на каждый их взгляд!

Глава 38

— Фух, — слышу тихое над головой. — Кажется, пронесло.

Чуть задираю голову и вижу, как дёргается его кадык, во время озвучивания мыслей, которых я попросту не слышу. Широкая, смуглая шея совсем близко, и я смотрю на неё, как заговорённая, не в силах оторваться. Волевой подбородок с лёгкой, светлой щетиной, по которому безумно хочется провести пальцами. Вижу ухмылку немного пухлых губ. В свете ламп игриво сверкает серёжка в ухе.

Титаническим усилием воли опускаю глаза и утыкаюсь в прорезь рубашки, откуда на меня смотрит чёрное око черепа с дерзким оскалом, а между зубов у него зажат стебель красной розы. Какое-то предзнаменование или чистое совпадение?

Моё тело тяжелеет, но, как не странно, рука поднимается довольно легко.

Лишь отдалённо слышу голос разума: «Стой! Что ты, блин, делаешь?». Но он не долетает до адресата. Теряется где-то по пути, и я аккуратно, страшась собственного поступка, касаюсь края его рубашки. Провожу подушечками по пуговице, зажимаю между указательным и средним пальцами край ткани и отвожу чуть в сторону. Заглянуть поглубже. Посмотреть на татуировку полностью. Зачем мне это? Чтобы оправдаться. Чтобы найти для себя причины своей развязности. Чтобы не смотреть ему в глаза, когда он находится в такой близости. Я ощущаю его жар и покрываюсь мурашками. Они, волна за волной, пробегают по всему телу и группируются в области живота. Их концентрация так сильна, что я морщусь от прилива неимоверных ощущений там… внизу.

«Держи себя в руках, дура!» — кричит мозг, который медленно угасает, становясь менее значимым. Он теряет свой авторитет.

По-моему, Артур ничего не говорит. Или у меня от желания уши заложило?

А я уже вижу рисунок полностью. Он уходит витиеватым узором к плечу, а дальше…. Боже! А дальше… надо отойти от него. Оторвать, словно приклеившиеся, пальцы и выйти на улицу. Вдохнуть свежего воздуха, чтобы сбить запах чистой рубашки, аромата парфюма с примесью мужской, пылающей кожи.

Только вот, перед глазами всплывает эпизод из машины. Когда мы «познакомились» друг с другом слишком близко. Подсознание, издеваясь, напоминает, как его умелые пальцы сумели доставить удовольствие в ситуации, далёкой от романтичной. Когда, не зная меня и моих предпочтений, он легко довёл меня до пика наслаждения.

Я сама себе враг. Топлю своими же действиями нравственность и сдержанность. Мощная пульсация бьёт между ног, заставляя прикусить губу.

У меня колени подкашиваются, и я прикрываю глаза, потому что другого пути нет. Если не буду видеть, то ещё есть надежда, что наваждение схлынет.

Стараюсь не задаваться вопросами, о чём всё это время думал Артур? Каким взглядом взирал на мои глупые проделки? С каким ехидством и превосходством улыбался, следя за моим сбивчивым дыханием. Уверена, что у меня и глаза лихорадочно сверкали, пока лицезрела часть обнажённого туловища.

Почти с хрустом, поворачиваю голову, чтобы хоть осмотреться. Где мы находимся? Куда он меня затащил?

Но сильные пальцы не дают этого сделать. Хватают за подбородок и поворачивают обратно. Не успеваю зажмуриться. Тёмно-синий капкан захлопывается, и я испытываю дикую боль. Весь мой организм бьётся в агонии. И я со всей силы сжимаю челюсть, глотая, готовые сорваться с губ слова. Нет, не просто слова. Крик!

«Поцелуй меня! Обними меня! Прижми к себе! Сделай что-нибудь, чтобы мои внутренние страдания закончились!».

А ему и не нужен мой крик. Он всё понимает без лишних звуков.