Их любимая кукла

Меня нет. Я обнажённый нерв. И рык догнавшего меня в своём наслаждении Шоа-дара лишь добавляет остроты моей собственной эйфории.

Кажется, Шоа-дар всерьёз задался целью показать, что может свести меня с ума не хуже, чем брат. Я ещё даже отдышаться не успеваю, а он уже снова целует. Губы, шею, грудь. Кусает и облизывает, не позволяя огню угаснуть. Ласкает между ног. Даже между ягодиц, трогая сжатое колечко мышц и с откровенным урчанием уверяя, что это моё местечко они с братом тоже обязательно возьмут. Со временем, а пока… «Покричи для меня еш-щё, Ж-шеня».

И я кричу. Снова и снова. Срывая голос и извиваясь в его руках, на его члене, под его мощным телом. Изнемогая, умоляя. Вновь и вновь забывая себя в разделённом на двоих безумстве.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем Шоа-дар наконец насыщается и позволяет пресыщенной мне уснуть в его объятиях. Выключившись от изнеможения, я даже не замечаю, когда в кровати к нам присоединяется Са-ард.

Зато проснувшись утром, первое, что вижу, это глаза змея старшего, лежащего рядом со мной лицом к лицу. И рассматривающего меня с очень странным выражением.

Задержав дыхание, я тоже смотрю на него. Сердце, пропустив удар, пускается вскачь. За спиной ощущается большое тело Шоа-дара, даже во сне не выпускающего меня из своих рук.

Сложно придумать более располагающий к ревности момент, чем сейчас. Когда я зацелованная, взъерошенная, со следами бурной ночи на теле, лежу в объятиях другого мужчины. Но ревности я не замечаю.

Что это? Признак безразличия к ничего не значащей игрушке? Или же… для них попросту абсолютно нормально то, что между нами тремя происходит?

− Ты наш-ша, Ж-шеня, − вдруг произносит Са-ард, словно прочитав мои мысли. А может, и действительно прочитав? Я же не знаю, на что они как менталисты способны. Знаю только то, что они сами мне говорят. А говорят они мне явно далеко не всё. Вдруг этот их ментальный блок, который они мне поставили, от них самих вообще не защищает?

И он так об этом говорит… будто имеет в виду не «сейчас» и «пока ты с нами на корабле», а «навсегда». Но это ведь невозможно. Ведь так?

− Выс-с-спалась? – спрашивает змей старший, скользя взглядом по моему телу. Серебристые глаза вспыхивают откровенным желанием при виде моей искусанной шеи, потом опускаются ещё ниже, на грудь, прикрытую ладонью Шоа-дара.

− Да, − шепчу одними губами. И ощущаю, как теснее сжимаются вокруг меня руки змея младшего.

Заметив это, Са-ард задумчиво усмехается. А затем тянется ко мне, чтобы накрыть припухшие губы своими, проводит по ним языком, безмолвно приказывая принять эту ласку. И как только я открываю рот, впуская его, придвигается ближе, буквально вжимая меня в тело Шоа-дара.

И снова я полностью дезориентирована происходящим. Что бы я там не думала, как бы не старалась привыкнуть к тому, что у меня, потомственной ботанши, никогда особо не интересовавшейся мужчинами, теперь есть два равноправных любовника, быть вот так вот зажатой между ними двумя, целоваться с одним и чувствовать, как сжимается на груди рука второго, это для меня по-прежнему пока ещё слишком шокирующе. И оттого ещё слаще.

Что там про запретный плод говорят?

Только вот никто мне этот плод не запрещает, кроме меня самой.

− М-м-м, − обжигает мой затылок вздох змея младшего.

Сонно потянувшись, он на миг ослабляет свою хватку. И его брату этого достаточно, чтобы вытащить меня из загребущих рук. Я даже пискнуть не успеваю, как оказываюсь прижата к кровати огромным на-агарским телом.

Вклинившись мне между ног, Са-ард трогает мою плоть пальцами, заставив вспыхнуть смущённым румянцем. Я же уснула прямо после секса с Шоа-даром. И в душе не была.

Но змея старшего это, похоже, совершенно не смущает. Потому что в следующую секунду я ощущаю, как в меня проникает его член и плавным толчком наполняет до упора.

Широко распахнув глаза, я хватаю ртом воздух. Стонами встречая мягкие и какие-то даже бережные толчки.

Это немного больно. После столь насыщенной ночи там всё очень чувствительное. А он такой большой. И мне требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть. Но биосинтезоидное тело быстро приспосабливается. Возбуждение вспыхивает во мне, словно на тлеющие угли чем-то горючим плеснули. Вскоре я уже развожу ноги шире, принимая Са-арда более полно. Полностью отдавая себя.

Кажется, именно этого он и ждал. Чтобы дать себе волю и взять от меня всё что пожелается.

И всё это на глазах у Шоа-дара, наблюдающего за нами с улыбкой сонного хищника, ожидающего своей очереди, чтобы полакомиться общей добычей.

Наверное, я превращаюсь в нимфоманку. Потому что, несмотря на дикое смущение, мне нравится всё происходящее. Потому что, принимая в себе Са-арда, я хочу, чтобы Шоа-дар меня поцеловал. И чтобы тоже ласкал. А может и не только это.

Кажется, он это понимает. И даже тянется ко мне… но замирает вдруг, удивлённо опустив взгляд на своё запястье. Как сквозь туман, я слышу тихий сигнал, издаваемый браслетами обоих на-агаров.

Са-ард раздражённо шипит что-то, замерев на мне.