Их любимая малышка (СИ)

— Вы тогда только стали наместником. И я от друга узнал, что вам нужна савари. Это был идеальный шанс для меня. Я обрисовал Хлое шикарное будущее в роли женщины наместника. И когда она согласилась, подстроил вашу встречу. Через неё я мог бы влиять на ваши решения.

Тут я не выдержал.

— Глупец! Ты всерьёз думал, что я стану слушать Хлою?!

Киннок оставил мой эмоциональный вопрос без ответа.

— Но эта дура влюбилась в вас по уши. Однажды к вам по каким-то делам прилетал командующий Диррон. Хлоя случайно столкнулась с ним и почему-то решила, что он проявил к ней интерес. Тогда я рискнул и рассказал ей о повстанцах. О том, что можно использовать двух высших сразу. А Хлоя испугалась и пообещала в тот же вечер рассказать вам.

— Поэтому ты решил избавиться от неё?

Я сжал кулаки, чувствуя прилив ярости. Не только из-за Киннока, но ещё и из-за того, что в ушах неожиданным эхом зазвучали слова Рисая: «я твою савари пальцем не тронул».

— Я подменил противозачаточные капсулы, которые принимала Хлоя. — Киннок отошёл от стены и на шаг приблизился ко мне. — Затем от вашего имени отправил сообщение командующему и попросил срочно прибыть к вам домой. Отправить к нему наивную Хлою под безобидным предлогом было проще всего. Оставалось сделать так, чтобы вы увидели их вдвоём. Расчёт был двойной. Либо застав их вместе, вы не захотите видеть и слушать Хлою и вскоре прогоните. Либо рано или поздно она забеременеет…

— Так же ты поступил и с Мариной? Подменил капсулы? — В груди закипала ярость. Я из последних сил сдерживался, чтобы не убить мерзавца прямо там на месте. — Тебе было плевать, что её казнят?!

— Да, если это был единственный способ заставить наместника изменить законы для землян, — выпалил Киннок на одном дыхании.

— Тебе же плевать на землян! — напомнил я ему.

— Верно! Я их ненавижу! Но ещё больше я ненавижу двуликих. Законы для землян — это своего рода месть двуликим.

— А заодно и мне?

— Не-ет, наместник, вам я приготовил парочку сюрпризов пожирнее. — Он засмеялся так, как смеются обычно полные безумцы. — Мои люди должны были доставить Марину с Сандора прямиком ко мне.

— Для чего? Я ведь уже подписал законы. И тебе наверняка доложили об этом.

— Да, я знал, — кивнул Киннок. — Но слишком велико было искушение отомстить. За годы в роли бесправной прислуги. За удар плетью. Жаль, не вышло…

— Почему именно Марина?

— Потому что я знал, что потерять её для вас, наместник, будет больнее всего. — Он снова засмеялся. — С Мариной вообще произошло забавно. Я увидел её в кафе, где она работала. Меня поразило сходство с Хлоей. И я очень удивился, что вы его упорно не замечали. Я решил использовать это.

— И как же?

— Зная чужие слабости и привычки, так легко управлять! Мой единственный друг, хозяин кафе и работодатель Марины помог всё устроить. Он по моей просьбе отправил её обслужить двух ваших друзей. А я сделал ставку на привычку Марины постоянно спорить, на стремление канцлера Шитара всех защищать и на склонность командующего Диррона к садистским играм. Я всё рассчитал. И выиграл.

— Знаешь… — При иных обстоятельствах, я скорее всего проникся бы непростой жизнью и почти гениальной извортливостью ума Киннока. Его судьба могла быть совсем другой, испытай я жалость или сочувствие. Но я не испытал ничего, кроме презрения. — Ты… ни человек и ни ке-тари, Киннок. Ты просто больной ублюдок!

— Знаешь… — ответил он в тон мне. — Я умнее, чем ты думаешь. Даже сейчас.

Прежде чем я успел сообразить, бывший учитель бросился на меня, вскинув руки. Каким-то чудом ему удалось освободить их.

Я увернулся от удара на автомате. И только после разглядел в руке нож.

Видимо, воины, поймавшие Киннока, то ли вовсе не обыскали его, то ли попросту не нашли нож. А Киннок спрятал его и достал незаметно во время нашего разговора. Ему удалось освободить руки от плети, пока он заговаривал мне зубы.

На стороне Киннока был фактор внезапности. Наверное, я не победил бы в схватке, но пробудившаяся ярость придала мне нечеловеческих сил.

Не желая сдаваться, Киннок в очередной раз бросился на меня с ножом. Но мне вновь удалось увернуться, избежав ранения.

Я поймал Киннока на контрвыпаде и со всей силы врезал в плечо. Нож выпал, и пленник отскочил к стене, вновь готовясь напасть.

— Даже сейчас всё идёт по моему плану, наместник.

Пока он собирал силы для удара, я потянулся рукой к плети, висевшей на поясе.

— Это твоё последнее слово?

Я поманил его рукой, предлагая продолжить. Только Киннок не торопился.

— Убьёшь меня, и у повстанцев появится новый руководитель. — Он перешёл на «ты», но я не стал заострять на этом внимание.

— Ничего, скоро мы всех вас переловим и казним.

Он сорвался с места и кинулся на меня. Но я оказался готов. Рванув с пояса плеть, одним точным движением накинул петлю на шею Киннока и дёрнул. Петля заскользила, затягиваясь, а бывший учитель захрипел, пытаясь ухватиться за плеть.

— Хочешь что-то ещё добавить к сказанному, прежде чем сдохнешь? — уточнил я, глядя, как.