Их невинная секретарша

Они решили усложнить ей задачу. Она должна будет сказать это вслух, потому что Тейт не придет ей на помощь, как делал обычно, и не предоставит всю необходимую информацию. Вместо того, чтобы объяснить, как себя вести, он просто встал, и, скрестив на груди руки, наблюдал за ней в ожидании. Встав на трясущиеся ноги, Аннабель встретилась с ним взглядом, пытаясь прочесть хоть что-то в его глазах, в уголках которых обычно собирались мелкие морщинки – следствие широкой улыбки. Сейчас же его лицо выглядело мрачным, лишенным привычной искры веселья. Она уже скучала по Тейту, которого знала и любила: веселому, нежному, внимательному и искреннему. Боже, как же ей хотелось, чтобы тот мужчина снова вернулся, потому что сейчас перед ней стоял незнакомец. И то, что это произошло по ее вине, убивало Бэлль. Она подошла ближе, готовая сказать что-то… что угодно. Вглядываясь в Тейта, Бэлль заметила, как он на секунду задержал дыхание при ее приближении.

— Как мне показать себя, сэр?

Его губы сжались в тонкую упрямую линию. Внезапно ей захотелось коснуться этих губ, ощутить их мягкость кончиками своих пальцев. Ей захотелось успокоить его. Но Бэлль сдержалась. Сейчас он так зол и обижен, что вряд ли захочет ее нежности. Нужно набраться терпения и найти другой способ доказать, что, даже если она не может связать себя обязательствами навсегда, он все равно очень дорог ей.

— Сними одежду, встань на колени и широко расставь их. Руки положи на бедра ладонями вверх. Запомни эту позу. Так ты будешь приветствовать своих Домов, показывая свою покорность.

Каждое его слово звучало отрывисто и сухо – в такой манере он общался с клиентами, разъясняя им статьи законов.

Бэлль ни на секунду не отвела глаз, сконцентрированная на его инструкциях и мрачном взгляде. В глубине его глаз Бэлль смогла прочесть то, что он не высказал вслух. Слова могут обмануть, глаза – нет. За внешней холодностью Тейта скрывался прежний любимый мужчина – тот, которого она хорошо знала. Сердце Бэлль растаяло.

Женщины, в том числе и она, причинили ему много боли, поэтому секс казался ему единственным на данный момент способом сблизиться с ней, сохранив свою гордость. Уступая ему, Бэлль не могла исправить всего, что у них не сложилось, но могла дать ему свое тело, душевное тепло, утешение и надежду на то, что это поможет ему сделать более удачный выбор.

Бэлль сняла кофточку и повернулась, чтобы положить ее на кровать, но Келлан остановил ее движением руки. Не говоря ни слова, она отдала кофту ему, взглядом ища подтверждения правильности своих действий. — Да, любимая, — ответил он, перехватив ее взгляд. — Это то, что мы хотим, и то, что нужно тебе. Отдай мне все, что на тебе надето.

Бэлль даже не пыталась отвести взгляд, и в его глазах вспыхнула гордость. Мысль о том, что Келлан доволен ею, успокаивала. Выражение лица Эрика было зеркальным отражением лица Келлана. Даже во взгляде Тейта мелькнуло удовлетворение ее прогрессом. Их глаза помогли Бэлль гораздо лучше все понять. Почему она раньше об этом не догадалась? Да потому, что большую часть своей жизни она избегала всякой связи и близости. Она позволила той трагической осени, когда ей было всего одиннадцать лет, изменить себя. Оказывается, чтобы получить ответы на свои вопросы о чувствах этих мужчин, достаточно было просто заглянуть им в глаза. От восхищения, которым горели их взгляды, у Бэлль перехватило дыхание. Теперь она поняла: эти мужчины так смотрят не потому, что находят ее красивой, а потому, что она им небезразлична и они хотят сделать ее счастливой. Они и не подозревали, что их стремления взаимны.

Кинли рассказывала ей, как работает обмен властью. Она подчиняется. Они поддерживают, защищают, дарят любовь. Они дают ей то, в чем она нуждается. И в данный момент Бэлль очень сильно хотелось того же.

— Начни с лифчика, Бэлль, — подошедший ближе Эрик ласкал ее глазами. Он был связующим звеном между ними тремя. До сих пор она не понимала этого, но замечала, что Тейт и Келлан – полные противоположности, а Эрик их уравновешивал. Благодаря гибкости характера, ему удавалось находить компромисс между своими желаниями и предпочтениями остальных. Семья для него всегда на первом месте. Бэлль восхищалась им.

Она расстегнула застежку лифчика, освобождая грудь. Прохладный воздух коснулся кожи, и Бэлль глубоко вздохнула, ощущая, как под взглядами мужчин грудь налилась, а соски затвердели. Рядом с ними очень тяжело не захотеть чего-то большего, чем «здесь и сейчас». Рядом с ними очень трудно не влюбиться.