Их нежная возлюбленная

Калли высвободилась и отвернулась. Она не сказала ему ни слов любви, ни нежности. Неудивительно. Он не сделал ничего, чтобы заслужить их. И все же, когда Калли проскользнула в дверь и снова вошла в камбуз, было чертовски больно смотреть, как она уходит. Он должен защищать ее и строго ограничивать их взаимодействие наказанием и сексом. Это будет нелегко, но так будет лучше для нее. Будет хуже, когда она навсегда сойдется с Шоном и разобьет его сердце.

Но прямо сейчас ее высокомерие должно было снизиться примерно на десять пунктов. Шон держал его при себе не просто так. С таким же успехом он мог бы начать зарабатывать свои привилегии.

В камбузе Калли и Шон обменялись несколькими словами. Она возбужденно жестикулировала. Федерал приподнял бровь, затем уставился на него в окно. Мгновение спустя девушка закатила глаза и потопала по узкому коридору в сторону спальни.

Наглая маленькая засранка. Торп, наклонившись, вошел в дверь и зашагал за ней.

– Я проверю её, – заверил он Шона. – Она будет сиять к тому времени, как выйдет из душа.

– Хорошо. Мы все еще должны ей большое наказание, наряду с тщательным допросом… который, вероятно, приведет к еще большему наказанию. Я не хочу, чтобы на ней были следы «Блестящих Цыпочек», иначе это еще больше разозлит меня.

Поскольку он все еще мог представить ее на сцене, почти без одежды, и покачивающей задницей перед лицом парня, который выглядел как мальчик с плаката для сутенера, Торп не мог не согласиться.

– Меня тоже.

– Хорошо. Пока ты об этом позаботишься, я закончу готовить. Тогда и приступим.

Торп прошел по коридору в первую спальню и примыкающую к ней ванную. Он обнаружил, что Калли смотрит в зеркало в крошечной ванной, снимая накладные ресницы.

– Ты не стала ждать, пока я отведу тебя в душ.

Она повернулась к нему и вздернула подбородок.

– Я знаю, где он. И твое поведение точно не располагало к компании.

– У тебя есть тридцать секунд, чтобы сходить в туалет перед душем. После этого я войду.

Калли закатила глаза.

– Почему? Я больше не буду убегать. Куда мне бежать?

Может, и нет, но после ее побега из «Доминиона» подобно Гудини, за которым последовали почти три бессонных дня отчаянных поисков, Торп не был склонен выпускать ее из виду. Кроме того, Шон поручил ему эту обязанность, и он не собирался упускать шанс посмотреть на нее обнаженной.

– Приятно слышать. Я не сдвинусь с места.

– Я могу принять душ одна.

– Но ты этого не сделаешь. – Он взглянул на часы. – Иди. Часы тикают.

– Ух…

Она вздохнула и закрыла дверь у него перед носом. Около тридцатисекундной отметки он услышал, как в туалете спустили воду, и она рывком открыла маленькую дверцу.

– Удовлетворен?

– Я кажусь удовлетворённым, зверушка? В последние несколько дней я почти не спал и не ел, и у меня кончается терпение. Не испытывай меня.

И его плохое настроение усугублялось тем, насколько взвинченным он себя чувствовал. Он заснул, думая о том моменте, когда сможет, наконец, скользнуть своей обнаженной кожей по ее коже, прежде чем погрузить свой член в ее соблазнительную розовую киску и, по крайней мере, притвориться, что она принадлежит ему. Он проснулся с точно такой же мыслью. Если он не хотел мучить себя до чертиков, ему лучше отказаться от таких мыслей.

Выбросив это из головы, он остался только с ноющим беспокойством о невидимой опасности, скрывающейся за каждым углом. Все это подтачивало его самообладание.

– Извините, – пробормотала она, опустив взгляд на пальцы ног. – Сэр.

– В душ, – рявкнул он.

Калли колебалась.

– Один вопрос.

Он скрестил руки на груди. Последнее, чего он, черт возьми, хотел, так это диалога. Опасная почва. Но у него, должно быть, есть тайная мазохистская жилка. В его истории хоть какой-то контакт с Калли был лучше, чем никакого.

– Какой?

– Шон очень ясно дал понять, почему он пошел на риск, чтобы помочь мне. Но ты так много сделал для меня за эти годы. Ты сказал, что хочешь меня, но…

– Кидаешь приманку, чтобы узнать мои чувства? После того, как сбежала от меня, не сказав ни слова?

После того, как она сказала Шону, что любит его, в то время как он должен был слушать?

– Мы всегда были друзьями…

– Прошлой ночью ты сказал, что мы были чем-то большим.

Тактическая ошибка с его стороны. Кровь бурлила при мысли о том, что она снова будет в его объятиях, распростертая у него на коленях. Почему он не держал свой чертов рот на замке?

– Оставь это, Калли. Прими душ, прежде чем Шон приготовит завтрак, и он остынет.

– Я люблю тебя, – ахнула она, ее взгляд был почти умоляющим. – Хотя мне трудно это сказать.