Их пленница

Когда Руслан остановился, я какое-то время еще стояла в развратной позе, лбом упираясь в сложенные на земле руки — безумно устала. А затем легла под бок к Киру, пристроившись на плече. С другой стороны меня обнял Руслан и уткнулся в грудь. Какое-то время мы отдыхали от секса на холодной земле. Меня переполняло счастьем. Тело, помятое и искусанное, сладко гудело после мужского внимания.

Разнеженная их горячими телами, я лежала, пока не стало зябко.

Ежась, я неловко села, потянулась за футболкой, собрала остальную одежду и побрела к озеру. Это будет ужасно холодно, но надо ополоснуться. Я заметила, что парни идут за мной и улыбнулась.

Мои любимые мальчики… Как славно, что мы втроем.

Бросив вещи на берегу, я с разбегу забежала в воду, и завизжала от холода. Парни присоединились, мы брызгали и гонялись друг за другом. В конце концов, они меня поймали и сделали вид, что вновь пытаются пристроиться. Я выскочила на берег, вся в гусиной коже, синяя, и продрогшая до костей.

Нарвала травы и обтерла ноги, надела белье и джинсы, а затем футболку с порванным воротником. Мальчики тоже оделись, как смогли — в обрывки своих джинсов.

— В машине есть одежда, — сказал Руслан. — Идем к дороге.

Я побрела через поле вслед за ними. У меня не было ни капли неловкости, словно все идет своим чередом. И братья держались друг с другом, как раньше, до нашего расставания. Словно еще вчера мы втроем валялись на диванах «Авалона» у всех на виду.

Пусть через свое тело, но я была безумно рада, что сумела их примирить. Иначе им не выжить. Это удача, что им хватило разума не только это понять, но и принять. Нет смысла из-за меня ссориться, когда я могу принадлежать обоим.

А пока у нас было другое, более важное дело — моя дочь. И теперь я знала, где ее искать.

Глава 55

К травнице мы приехали втроем.

Она заметила нас со двора и остановилась, глядя, как Руслан паркует пикап напротив калитки. Мощный бампер уперся в нее, отрезая путь к бегству. Еще немного, и он бы смял забор.

Как только мы вышли из машины, он все поняла. Первыми выбрались парни, я шла последней, почти не чувствуя ног от слабости и эйфории. И страшно волновалась, надеясь, что скоро увижу дочь.

Руслан с силой толкнул калитку.

— Где ребенок, старуха? — зарычал он, обнажив клыки. На шее вздулись вены.

Кир обошел брата и приблизился к женщине с другой стороны, с металлическим шорохом вынул из ножен свой нож.

Она знала, кто мы. Знала, почему его назвали Зверем, что мой Руслан беспощаден. Она сразу сдалась: присела, закрываясь руками, и повалилась на колени. Сухие ноги подвели, не выдержав от страха.

Руслан расправил плечи, словно перед ним был противник, а не пожилая травница. Ему нет разницы, кого пугать — со всеми он поступал одинаково. Кир приставил ей нож к горлу. Мышцы подрагивали, словно ему не терпелось пустить его в дело.

— Скажи, где дочь и тебя не тронут, — подсказала я.

Руслан зарычал — это он тут главный, а я распоряжаюсь. Но я год ждала этого момента, так что потерпит. Я подошла и опустилась на колени, схватив натруженные руки травницы. Они дрожали, а кожа была сухой и очень тонкой.

Мальчики нависали на нами, словно великаны из сказок. Огромные, злые, разогретые дракой и вновь готовые пустить в дело когти.

— Где она? — повторила я. — Это мой ребенок, ты должна ее отдать!

Она что-то забормотала, и я наклонилась ниже. Женщина была так перепугана, что едва говорила. Расширенные глаза напоминали птичьи — бессмысленные и круглые.

Я нахмурилась, пытаясь уловить суть:

— Не надо… Она не готова…

— Кто не готов? — я нетерпеливо встряхнула руки.

— Простите меня, — запричитала она, закрываясь от теней мальчиков. — Девочка превращенная… Она не готова…

Парни заворчали громче — бесились. Кир пошел по кругу, обходя травницу. Руслан наклонился и заорал ей в лицо:

— Верни дочь!

Она захныкала, умоляя не убивать… А я оказалась за их кругом, одиноко стоящая на коленях среди двора. Превращенная?..

Я потрясенно смотрела перед собой — догадалась, о чем она. Когда мне подсыпали траву, она начала перекидываться в утробе… Но оборотни рождаются в человеческом виде, они не умеют менять облик от рождения. Учатся этому, как всему другому, как первым шагам. И до тех пор, пока не научатся понимать слова и владеть своим телом. А моя дочь родилась частично зверем. Она все еще…

— Отдай ее! — завопила я, как сумасшедшая. — Это не твое дело!

Травница не хотела показывать ее такой. Парни обернулись: я стояла на коленях и грозно смотрела на нее. Не люблю причинять боль, но ее я была готова ударить.

— Где она? — завизжала я, как резаная.

— У моей сестры! — выкрикнула она. — Она у моей сестры на хуторе! Не трогайте нас… Мне принесли обращенного ребенка, еле живого, что я должна была делать?!

Лезвие ножа уже лежало под челюстью травницы, заставив запрокинуть голову. Она смотрела в осеннее небо, рыдала и ее трясло. Это слегка меня отрезвило. Александр принес ей полуживого младенца. Травница вернула ее к жизни.

— Не надо, — попросила я Кира. — Брось ее.

— Если ты солгала, мы вернемся, — проворчал он с темным удовольствием.

— Я вернусь, — добавил Руслан.