Их позвал горизонт

Лас Касас свидетельствует: "Вступая в селение, они не оставляли в живых никого, участи этой подвергался и стар и млад. Христиане бились об заклад о том, кто из них одним ударом меча разрубит человека надвое, или отсечет ему голову, или вскроет внутренности. Иных обертывали сухой соломой, привязывая ее к телу, а затем, подпалив солому, сжигали их. Другим отсекали обе руки, и руки эти подвешивали к телу, говоря этим индейцам: "Идите с этими письмами, распространяйте вести среди беглецов, укрывшихся в лесах". А так как иногда при этом — мало, и редко, и по справедливой причине — индейцы убивали кого-нибудь из христиан, то последние сговаривались между собой, что за одного христианина, которого убьют индейцы, христиане должны убивать сто индейцев".

Коренное население уничтожалось с беспрецедентной в истории человечества быстротой. Лас Касас утверждал, что за три первых года население Эспаньолы уменьшилось в три раза. Но и тогда, в 1495 году, Колумб обложил податью один миллион сто тысяч индейцев. По данным ревизии 1510 года, всего через пятнадцать лет, на острове осталось только сорок шесть тысяч индейцев. К сороковым годам XVI столетия коренное население Эспаньолы было уничтожено почти полностью.

На Кубе, Ямайке, Антильских островах — везде, где ступала нога конкистадора, дело обстояло точно так же.

Открыв Индии, Колумб предлагал вывозить отсюда рабов: "Пусть даже умирают рабы в пути — все же не всем им грозит такая участь".

Гуманистом его назвать нельзя, но и считать жестоким человеком вряд ли есть основания. Правильнее сказать, он был сыном жестокого времени. Христианская "любовь к ближнему" понималась тогда достаточно своеобразно. В конце концов, и крестовые походы, и инквизиция санкционировались свыше. А о личной ответственности за самые ужасные грехи вряд ли кто вообще задумывался. Ведь индульгенция — подешевле или подороже — давала отпущение любых. И место в раю можно было купить за деньги.

На Эспаньоле Колумб вначале обложил всех индейцев податью. Каждый из них должен был ежегодно сдавать определенное количество золотого песка. Но эта система оказалась неэффективной, и тогда на острове было фактически введено рабство. Каждый колонист получил в собственность участок земли вместе со всеми индейцами, которые здесь жили.

Надо сказать, что колонизация Эспаньолы встретила на первых порах множество трудностей. Испанские идальго плыли через океан, чтобы сражаться и загребать золото. А им пришлось думать о хлебе насущном, ведь первые годы все продовольствие завозили из Испании, и, конечно, нерегулярно.

"Страна бесплодных надежд, кладбище кастильских дворян", поговаривали в Испании. А на Эспаньоле самой страшной клятвой была такая: "Пусть бог не даст мне вернуться в Кастилию, если я вру". Все были недовольны.

Когда Колумб в 1496 году возвратился в Испанию, он был встречен довольно холодно. Великого мореплавателя обуревали новые великие планы, но лишь два года спустя он сумел добиться разрешения вновь выйти в море. На этот раз желающих отправиться в плавание было немного. Король и королева вынуждены были открыть ворота тюрем, чтобы укомплектовать команды каравелл.

Существовало странное, но твердое убеждение (подтверждавшееся, впрочем, накопленным опытом), что самые богатые залежи драгоценных камней и металлов должны находиться поблизости от экватора. Поэтому теперь Колумб решил пересекать океан в более южных широтах.

31 июля 1498 года на горизонте показался остров, который Колумб назвал Тринидадом, а затем каравеллы вошли в залив Пария.

Здесь необходимо пояснить, что в этот замкнутый залив (между островом Тринидад и материком) впадают четыре полноводные реки: Рио-Гранде, Сан-Хуан, Амана и западный рукав Ориноко. Речные воды заполняют чашу залива Пария, и, когда с моря идет приливная волна, оба пролива между островом и материком превращаются в кипящие водовороты. Каравеллы чудом избежали здесь гибели, и Колумб с полным основанием дал проливам названия Бока-де-ла-Сьерпе и Бокас-дель-Драгон — Пасть Змеи и Пасти Дракона.

Флагманское судно из-за мелководья не могло подойти к берегу, а посланная на разведку каравелла обнаружила на южном побережье пролива устья четырех рек. Их многоводность несомненно свидетельствовала, что на этот раз открыта какая-то большая земля.

"Я полагаю, что это очень большой континент, до сегодняшнего дня неведомый", — записал в дневнике Колумб. Спустя несколько дней он приходит к выводу, что этот континент есть не что иное, как… земной рай, Эдем! Как в раю, растут здесь "приятные на вид и хорошие для пищи деревья", как в раю, "золото в той земле хорошее". И река в соответствии с библейским текстом разделяется на четыре рукава!

"Если же не из рая вытекает эта пресная вода, — пишет Колумб, — то это представляется мне еще большим чудом, ибо я не думаю, чтобы на Земле знали о существовании такой большой и глубокой реки".

Сток пресных вод из залива Пария, бешеные течения в пастях-проливах Колумб может объяснить единственным образом — "места эти наивысочайшие в мире и наиболее близки к небу".