Их судьба – шпионаж

«Меня не просто лишили родины, но отказали в праве жить и дышать тем воздухом, каким живут и дышат все советские люди. Если вы оставите меня в покое, я никогда не причиню никакого вреда ни партии, ни Советскому Союзу».

* * *

До 1953 года власти США понятия не имели о его присутствии в стране. Открылся он после смерти Сталина. В мае 1954 года, чтобы заработать деньги на лекарства для дочери, он опубликовал серию статей в журнале «Лайф» и издал книгу «Тайная история сталинских преступлений». При этом использовал один из множества своих псевдонимов — Орлов Александр Михайлович, под которым и вошел в историографию спецслужб мира.

Авторитетные историки и эксперты спецслужб признают, что Фельдбин совершил уникальный, самый благородный поступок из всех, что знает история перебежчиков, — он никого не выдал. Да и бежал он не с целью «срубить денег», а чтобы спасти свою жизнь и заодно вылечить дочь.

Все 35 лет пребывания в США, то есть до своей смерти в 1973 году, он играл в «кошки-мышки» с американскими властями и спецслужбами, сохраняя инкогнито известных ему сотрудников и агентов советской разведки, работавших на Западе в пользу СССР. И даже во время дачи показаний перед комитетами Конгресса он отделывался уклончивыми ответами, лишь внешне походившими на правду.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Со временем романтическое отношение к разведке трансформировалось у Фельдбина в трезвый профессионализм, и он превратился в хитрого оборотня. В Системе все такие: оборотень на оборотне. Иначе не выживешь, да и оборотнем выживешь с трудом — поди пойми, что на уме у главного Оборотня этой загадочной страны.

В Системе, где на службе абсурда все потеряли себя, но зато нашли — каждый — свою маску и должность, Фельдбин не мог без лирики, — и в этой удушающей атмосфере возобладала его любовь к больной дочери. Бегством и добровольным изгнанием он спасал любимого ребенка, нарушая циничный порядок вещей своей Системы.

Как угодно может искривиться и запакоститься мир, но у человека всегда есть выбор, и Фельдбин его сделал.

Глава шестая Рыцарь шпионской нивы

В известной книге Ильи Эренбурга «Люди. Годы. Жизнь» он проходит как генерал «Котов», в Китае и в Турции — дипломатом по фамилии «Наумов». В Западной Европе его знают как коммивояжера по имени «Пьер». «Томом» он был в Мексике, Канаде и в США…

Для него, аса нелегальной разведки, который за свою карьеру сменил множество ролей, обретать чужое обличье было такой же привычкой, как для человека более мирной профессии — ежедневно менять галстуки.

Он многолик в одном лице — легендарный разведчик, генерал-майор госбезопасности Эйтингон Наум Исаакович. Начальство вешало на него одновременно собак и ордена, он благосклонно, как вердикт судьбы, принимал и то и другое.

ВОСПИТАН НА ПОДВИГЕ ПРЕДКА

6 декабря 1899 года в белорусском захолустье, в городке Шклов, в семье конторщика бумажной фабрики Исаака Эйтингона родился первенец.

Согласно фамильной традиции, родители нарекли его Наумом, ибо в 1812 году их предок Наум Эйтингон повторил подвиг костромского крестьянина Ивана Сусанина: завел отряд наполеоновских солдат в непроходимые болота, где они нашли свой конец. Перед смертью озверевшие французы казнили юного патриота.

Шкловские Эйтингоны, чтобы увековечить имя своего пращура и на его жертвенном подвиге воспитывать героев, всем мальчикам-первенцам давали имя «Наум».

В 1912 году Исаак умер, и семья в поисках лучшей доли перебралась в Могилев. Наум в свои неполные тринадцать лет содержал мать, двух младших сестер и брата, давая частные уроки и составляя ходатайства и прошения. Такое занятие перспектив не сулило, и на семейном совете было решено послать Наума на учебу в Могилевское коммерческое училище.

После Февральской революции 1917 года Наум бросил училище и устроился инструктором в отдел статистики городской управы, где подружился с социалистами-революционерами. Их идеология пришлась ему по вкусу, и в мае он вступил в их партию. Но уже в августе, разочаровавшись в местных эсерах, которые пеклись лишь о личных благах, Наум вышел из партии и стал работать в городском Совете рабочих и солдатских депутатов.

В марте 1918 года, после срыва Троцким Брестского мира, германские войска перешли в наступление по всему Восточному фронту, оккупировали Могилев и разогнали Совет. Но в ноябре части РККА город отбили, советскую власть восстановили, и Наум вернулся к работе в Совете.

ЭЙТИНГОН-ОСОБИСТ

В октябре 1919 года Наум вступил в партию большевиков, и в мае 1920‐го стал уполномоченным Особого отдела Гомельского укрепрайона. Так с военной контрразведки началась служба Наума Исааковича Эйтингона в советских органах госбезопасности, которым он отдал более тридцати лет жизни.