Их судьба – шпионаж

После революции скрылся, дабы избежать праведной мести революционеров-большевиков, а его сын, желая беспрепятственно двигаться по карьерной лестнице, утаил от партии прошлое своего отца.

Хрущёву это было известно, а Иван Серов после смерти Сталина был нужен ему для борьбы с друзьями-соперниками, и он его не трогал.

…Серов был уникальной (с жирным знаком минус!) фигурой в системе советских спецслужб. Дослужился до звания генерала армии, получил звание Героя Советского Союза, стал кавалером почти всех высших в стране наград. Его парадный китель украшали шесть орденов Ленина, ордена Суворова и Кутузова 1‐й степени, три ордена Красного Знамени. Однако приобретены они не в ратных боях с супостатом, отнюдь!

Красная армия могла уверенно вести победоносные сражения с полчищами Гитлера, не беспокоясь о тыле, — его прикрывали заградотряды под командованием Ивана Серова.

А разве легко было по приказу Сталина и Берии организовать переселение более чем миллиона человек: волжских немцев, крымских татар, чеченцев, ингушей и иже с ними в Казахстан и Сибирь, да еще и в условиях военного времени?

Но Серов — солдат. И будучи верен присяге и приказу, безропотно им следовал. Однако его сослуживцы, то ли от зависти, то ли от малодушия, шептались за спиной восходящей звезды на черном небосклоне НКВД:

«Родись он веком раньше, из него вышел бы отменный глава жандармов…»

Глава девятнадцатая Тяготы «любви по разнарядке»

В 1953–1954 годы Пётр Попов «сдал» ЦРУ имена и коды более 80 советских офицеров-разведчиков, 4 нелегалов и 17 агентов-иностранцев, действовавших в Австрии и Западной Германии.

Кроме того, он «слил» врагу информацию с грифом «Особой важности» о личном составе Главного разведуправления и приоритетных направлениях его деятельности. Сообщил американским работодателям и важные подробности о советской политике в Австрии.

Компенсацией за усердие на шпионской ниве были не только дензнаки в иностранной валюте, но и свидания с Гретхен, которые Кайзвальтер выделял Попову соразмерно объему и качеству добытых сведений. Ведь свидания с любимой женщиной Пётр ценил много выше материального поощрения. А вот у Рицлер с каждой встречей нарастала неприязнь к «любовнику по разнарядке», что не являлось секретом для Кайзвальтера.

Продолжая контролировать поведение своих агентов на конспиративной квартире с помощью аудио и кино-фототехники, Джордж всё более удивлялся терпимости и выдержке Греты, как и бунтующему невежеству «Грэлспайса», который за почти два года общения с такой опытной укротительницей мужских страстей, как Рицлер, остался медведем, не поддающимся дрессировке.

Его речь поражала косноязычием; манеры были жуткие: в присутствии Греты он мог почесать любую часть своего тела. Особую любовь испытывал к гениталиям.

Беспрестанно цыкал гнилым зубом. По любому поводу перебивал Грету, едва ли не затыкая ей рот ладонью. Орал на нее в полный голос. Орать вообще любил.

Как-то, делясь впечатлениями о Попове с Кайзвальтером, Грета с горечью заметила:

«Меня так и тянет толкнуть его под локоть, когда он подносит ко рту вилку с куском отварной телятины. Однако наибольшее чувство гадливости и омерзения мне внушает гнусная привычка моего “подопечного”: перед тем, как лечь со мной в постель, он снимает мундир и кладет его на сиденье стула, а носки развешивает на спинке того же стула…

А вообще, я боюсь, что однажды он попытается вырвать сережки из моих ушей. Мало того, еще и бюстгальтер с чулками с меня сорвет, чтобы продать на “черном рынке”…»

Кайзвальтер, представляя себя на месте Рицлер, легко мог понять, с какой тоской та вспоминает наполненные любовной негой и ароматом утонченных удовольствий свидания с блестящими офицерами генеральных штабов Чехии, Болгарии и Словакии.

Однако в тот раз Джордж не нашел нужных слов, чтобы вдохновить свою агентессу на самопожертвование ради их общего дела — продолжение ее связи с Поповым, поэтому ограничился цитатой из философии своего шефа Аллена Даллеса: «Разведка и контрразведка взывают к самым низменным страстям и устремлениям и успешно ими используются. В этом — их высший разум. На войне, как на войне, — для достижения результата все средства хороши, когда они наносят урон противнику, даже если на первый взгляд они выгладят неэстетичными».

…В апреле 1954 года Рицлер вздохнула с облегчением: Петра призвали немедленно прибыть в Москву. Вызов был обусловлен побегом в США его друга, сотрудника КГБ Петра Дерябина.

Коль скоро никаких подозрений в отношении лояльности Попова ни у руководства ГРУ, ни КГБ не возникло, летом 1955‐го его направили в Берлин.

Вслед за отъездом опостылевшего «возлюбленного» Грета упросила Кайзвальтера вновь перевести ее на работу в Берлин. Свое настойчивое желание она мотивировала неприятными ассоциациями, которые вызывает у нее Вена из-за общения с русским невежей.