Их темная Дарлинг

Несмотря на то что он примерно вдвое больше её, она почти не сгибается под этой ношей.

Баш снимает вторую руку Вейна со своего плеча и спрашивает:

– С тобой всё хорошо, Дарлинг?

– Да, всё хорошо.

Обвив рукой талию Вейна, она тащит его в воду.

Глава 26 Рок

Терпеть не могу ошибаться в людях, но подозреваю, что очень многих недооценивал с момента, как оказался в Неверленде.

Я недооценивал Питера Пэна, Вейна и новую Дарлинг.

Джеймс всё ещё в подвешенном состоянии.

Он меряет шагами бар, заложив руки за спину: придерживает правой рукой левое запястье, крюк торчит позади него.

Почти в каждой комнате на деревянном полу видна изношенная дорожка, где с досок стёрся лак. Похоже, капитан любит вот так вышагивать.

Я давлю скорлупу арахиса и кидаю орешек в рот.

– Может быть, присядете?

– Я не могу думать сидя.

– А я не могу думать, когда вы ходите.

Он останавливается посреди комнаты и хмурит брови, зелёные глаза мрачнеют.

– О чём же тебе нужно думать?

– О нашей стратегии, капитан. Нам бы она не помешала. В идеале сейчас.

На вдохе он разворачивается и возобновляет ходьбу.

– Ты сказал, что члены королевской семьи Ремальди сотрудничали с королевой фейри? Так что нам нужно выбрать сторону…

– Я не занимаю ничью сторону. – Я кладу в рот ещё один арахис и с хрустом разгрызаю его. – Есть только моя сторона.

Он презрительно фыркает и взмахивает крюком.

– Ты просто смешон, и толку от тебя никакого.

– Ммм, ну, вы зря теряете время. В любую минуту в вашу дверь может постучаться Хольт, может быть, даже в компании королевы фейри, и вам было бы хорошо заранее определиться, что вы собираетесь им сказать. Тилли в конце концов захочет вас убить. Или подчинить, и хотя я полагаю, что вы вполне можете быть покорным, – яростный взгляд, который он бросает на меня, мог бы зажарить цыплёнка, – но подозреваю, что перспектива стать марионеткой королевы фейри вас не устроит. А Хольт просто захочет использовать вас и ваших людей в качестве пушечного мяса, так как Дарлинг убила несколько его стражников.

Я выбрасываю арахисовые скорлупки в пустой стакан на барной стойке, затем отряхиваю штаны.

– Скажите, капитан, а какой исход предпочли бы вы сами?

Он оборачивается на меня через плечо, подходя к окну.

– Чтобы ты был мёртв, Питер Пэн был мёртв, а Сми и Черри благополучно вернулись сюда.

– Ну, вы, вероятно, получите два из четырёх, это неплохой расклад.

– Я убью тебя, – обещает он.

– О, я не сомневаюсь. – Я улыбаюсь ему своей самой невинной улыбкой, но высоко вскидываю подбородок, чтобы он мог хорошенько рассмотреть крокодильи зубы, вытатуированные на моей коже.

Он фыркает и возвращается. Я догоняю его между двумя круглыми столами.

Ростом мы не сильно отличаемся, но он носит более объёмистую одежду, чем я, – всё такое пышное и торжественное. Мне это нравится. Есть что-то в Джеймсе, что напоминает мне корку грязи на красивых старинных часах. Хочется послюнить большой палец и потереть верхний слой, посмотреть, что там блестит под ним.

– У вашего желаемого исхода и моего желаемого исхода есть отличное пересечение в середине, – говорю я ему.

Между его бровями пролегает морщина, он ищет мой взгляд, пытаясь разгадать, в чём подвох.

– В каком месте?

– Смерть Питера Пэна.

– Почему ты хочешь его смерти?

– У меня есть свои причины.

Я мог бы рассказать ему о Венди. Это мотивировало бы его ещё больше. Но я пока не решил, хочу ли соперничать с ним.

Я, в конце концов, жадный ублюдок. И что моё, то моё.

Но, я думаю, вражда между Пэном и Крюком продолжается так долго, что ему больше не нужна разумная причина. Истории уже достаточно.

Джеймс не стратег. Он, конечно, так думает. Но он неверно использует свои силы. У Джеймса есть талант переманивать людей на свою сторону, даже если его позиция – полное дерьмо.

Если бы он перестал валять дурака и использовал эту способность на полную вместо того, чтобы гоняться за химерами, он бы горы свернул.

– Как насчёт того, чтобы объединиться и вместе убить Питера Пэна?

– Его невозможно убить, – говорит он, но я слышу по голосу, что он хочет, чтобы его разубедили.

– Или, возможно, никто не обращал против него правильное оружие.

Он едва заметно дёргает уголком рта. Не могу не бросить взгляд на это лёгкое движение, на неровный изгиб его губ. Грёбаный деликатес.

– У тебя есть такое оружие? – спрашивает он.

Я легонько шлёпаю его по щеке, и он издаёт низкий рык.

– Оно у вас перед глазами, капитан. В конце концов, я же Пожиратель Людей.

* * *

Сми возвращается вместе с Черри. Обе в крови.

Мне не приходится спрашивать, чтобы понять, чья это кровь.

Я узнаю запах своего брата где угодно.

– Что случилось? – спрашивает Джеймс.

– Я пырнула Вейна кинжалом, – отвечает Сми и идёт за барную стойку, чтобы налить себе выпить.

С невозмутимым выражением лица, не выдавая своих истинных эмоций, я спрашиваю:

– И как же тебе это удалось?

– У неё есть магический нож. – Голос Черри дрожит. На её веснушчатом лице видны мокрые грязные полосы. – Я думаю, она убила его. – Дорожки свежих слёз размазывают грязь ещё сильнее.

Я стискиваю зубы.

– Это так?