Их «заказали» в кафе

— Дорогая, опусти «дуру», а то и впрямь выстрелишь. Ведь когда в себя придёшь, здорово испугаешься. Дай мне уйти, и я никому ничего не скажу. То, что ты вольтанулась, останется между нами. СПИДом ты и должна была заразиться, рыбка моя. Иначе кончить у тебя шансов не было. Но тебе легче винить в этом не себя, а кого-то подлого и жестокого. Ты хочешь казаться самой себе чистенькой, вонючая шлюха. Теперь тебе, видимо, нечего терять. Ты рехнулась, когда пришла расплата за грехи. Хочешь взять на тот свет меня и Казанцева, потому что не желаешь подыхать одна!..

Мускулистый юноша, схватив подсвечник с резного бюро, швырнул им в Ксению, а сам рванулся из квартиры в холл. Он был уверен, что спасётся, выиграет хотя бы несколько секунд у бьющейся в истерике нимфетки. Подсвечник попал Ксении в плечо. Она вскрикнула и непроизвольно нажала на спусковой крючок.

Выстрела Ксения не услышала, но Сергей, словно споткнувшись о сбившийся ковёр, резко остановился, постоял секунду, коротко прохрипел что-то бессвязное и рухнул вниз лицом. Он не добежал до лифта, но вытянутая вперёд рука костяшками пальцев коснулась его сомкнутых дверей.

Молодая женщина положила пистолет на бюро, провела ладонью по мокрому лбу, сама не веря в то, что сотворила. Надеясь, что Сергей всего лишь ранен, она наклонилась к распростёртому на ковре телу, потом встала на колени. Ещё минуту назад она люто ненавидела Сергея; теперь же ей хотелось, чтобы жиголо остался в живых. Остался, несмотря на то, что добровольно пошёл на гнусное преступление и после ни в чём не собирался каяться.

Но пуля, пущенная нетвёрдой рукой человека, до сих пор стрелявшего только по мишени, попала под левую лопатку негодяя и принесла ему мгновенную, незаслуженно лёгкую смерть. Под головой у Сергея растеклась лужа крови, а пульс Ксения, сколько ни старалась, прощупать не могла. Видимо, ей повезло, как часто случает с новичками. Но должен быть этой ночью и второй опыт. Ксения Казанцева понимала, что пойдёт до конца и выполнит задуманное, раз уже всё равно стала убийцей.

Поражаясь собственному спокойствию, молодая женщина принесла из спальни бархатное покрывало и набросила на тело, которое когда-то исступлённо ласкала. Убрать его из холла, хотя бы вытащить волоком, Ксения не могла — труп атлета был слишком тяжёл для её тонких рук.

* * *

— Я удивляюсь, что до сих пор не зашёл разговор об Арнольде Тураеве, — сказала, задумчиво глядя в окно, миловидная кареглазая шатенка.

Высокая, стройная, доброжелательно-спокойная, она стояла у окна и смотрела на слякотную мокрую улицу. По каким-то неуловимым признакам в ней сразу угадывался врач, хотя вместо халата на шатенке был дорогой брючный костюм розово-песочного цвета. Причёска с раздёрганной чёлкой и пышным хвостом сзади молодила женщину и придавала всему её облику невинность и трогательность. Чистое, почти без косметики, её лицо светилось уютом и материнской любовью к людям. Эта женщина как будто держала у груди долгожданного младенца и вся растворялась в нём.

— А какой может быть о нём разговор? — удивился сидящий за полукруглым столом для переговоров смуглый горбоносый брюнет лет сорока.

Пышная шевелюра и короткая бородка придавали ему флибустьерское очарование. Правда, тон его костюма был подобран не совсем удачно — бутылочного цвета шерсть делала оливковое лицо мужчины зеленоватым. В шикарном офисе Магомед Гаджиев и Серафима Кобылянская были одни, но рядом, в приёмной, с утра гомонили охранники. Их гортанные выкрики и сочный хохот то и дело прерывались телефонными звонками.

— Странно, если у Крыгина получилось договориться с этим маменькиным сынком, — пожала плечами Серафима. — Кажется, предыдущий шеф был куда более подходящим для них, но и его пришлось убрать. Субоч никогда не отягощал себя нравственными терзаниями и был готов на многое. После того, как он застрелился, я ожидала, что потребуется избавиться и от Арнольда Альбертовича. Правда, отец его — не последний чин в мэрии, а сводный брат — майор милиции, — размышляла Серафима, присаживаясь за тот же полукруглый столик. — Вероятно, сейчас его трогать опасно. Нужно попробовать договориться. Ни Арнольду, ни Лёше Крыгину нельзя делать резких шагов. Приличный мальчик ещё не забыл похороны Субоча, а потому вряд ли захочет повторять его ошибки. А для Крыгина и его людей опасно убирать второго подряд директора фирмы. Конечно, если Тураев не поймёт, чего от него хотят, придётся пойти ва-банк. Из-за глупости директоров «Аэросервиса» Лёша Крыгин и те, кто за ним стоит, несут большие убытки.