Икона для Бешеного 2

Константин сразу понял, что за ним следят, стоило ему отъехать от зала «Россия». Он спустился на Кремлевскую набережную, свернул на Воздвиженку и надолго застрял в пробке на Моховой, рядом со сгоревшим дотла зданием Манежа. Сейчас здание было окружено строительными лесами: начинались восстановительные работы. Туда–сюда сновало множество машин с лесом и камнем, из‑за чего движение на Моховой практически замерло.

Находясь в пробке, Рокотов понял, что был прав насчет слежки. Его вели трое мотоциклистов на мощных спортивных «Кавасаки–Ниндзя». Все трое могли бы запросто лавировать в потоке и давным–давно выбраться из пробки. Но они предпочитали маячить за спиной Рокотова, изредка перестраиваясь из одного ряда в другой.

Константин терялся в догадках: кто бы это мог быть?

Откуда он мог знать, что за рулем спортбайков сидели молодые «быки» из банды Малюты Сибирского? Получив цель в жизни — добиться чудотворной иконы Софийской Божией матери — Малюта не жалел денег из своего «золотого запаса» на экипировку своих людей. Ночной кошмар с явлением к нему всех его предков произвел на него потрясающее воздействие. Малюта вдруг понял, что ценность денег не так уж велика по сравнению с ценностью души.

Правда, ценил он только свою собственную душу, а остальные готов был погубить ради великой цели — спасения себя любимого.

В данный момент Малюта и еще двое его людей находились в «БМВ», следовавшем в общем потоке на расстоянии двух десятков метров от машины Рокотова. Малюта поставил своим «быкам» четкую задачу: в подходящем месте прижать машину Рокотова, вытащить детектива и запихнуть в «БМВ» Малюты. А дальнейшее — дело техники…

Малюта жестко улыбнулся. Уж он‑то сумеет убедить этого жалкого охотника за мужьями–изменщиками, чтобы тот отдал ему, Малюте, документы, с помощью которых икона будет найдена и помещена в церковь — его, Малютину, церковь. Кстати, чертежи будущего храма уже отданы архитекторам, которым также выдан щедрый аванс.

От этих радужных мыслей Малюту отвлек вой клаксонов. Водителям надоело торчать в пробке, и они разрывали воздух резкими гудками. И тут что‑то подалось в начале пробки, и машины медленно двинулись вперед.

Размышлять Константину было некогда. Он не знал, что на уме у его преследователей. Любой из мотоциклистов мог сейчас подъехать к нему, достать из‑под куртки пистолет и пробить выстрелом голову Рокотова прямо через боковое стекло. Не единожды на него падала тень от одной из огромной фигур, восседавших на сиденьях мотоциклов. И каждый раз, когда ровное постукивание мотоциклетных двигателей становилось громче, у Константина замирало сердце.

Судя по тому, что мотоциклисты не торопились пускать в ход оружие, Рокотов понял, что он нужен им живым. А раз так, то можно затеять с ними опасную, но захватывающую игру.

— Так держать, — раздался до боли знакомый голос Савелия. — Главное — не торопиться. Сейчас мы им покажем, что такое настоящий спорт: устроим гонки с преследованием.

Изумленный Константин увидел в зеркале Савелия. Тот сидел на заднем сиденье и посматривал по сторонам.

Если не возражаешь, я опущу стекла, — предложил Савелий и, не дожидаясь согласия Константна, так и сделал. — У тебя и без меня забот полон рот. Так зачем еще ездить после окончания этих гонок по автосервисам и искать подходящие стекла взамен выбитых?

Как ты здесь оказался? — Рокотов так удивился, что не узнал собственный голос.

Савелий снова улыбнулся своей неподражаемой, теплой улыбкой и поднял руки к небу.

На все воля Верховной силы, — чуть торжественно проговорил он, а потом спокойно пояснил: — Как она решит, так и будет. Все мы в руках провидения. Значит, в данный момент провидению нужно, чтобы мы были вместе. Сейчас мы на Большой Лубянке. Не сворачивай, жми дальше по Сретенке до Садового кольца, а на Большой Сухаревской площади поворачивай направо.

Константин так и поступил. Погоня не отставала. Вырвавшись на свободное пространство Садового кольца, мотоциклисты почувствовали себя свободнее, то и дело обгоняя машину Рокотова. Затем замедляли ход и снова пропускали ее вперед.

Молодые еще, — сочувственно произнес Савелий. — Нравится им играть в кошки–мышки с людьми. Жаль, не доживут они до старости. Ведь только с воз­растом люди становятся мудрее… Проедешь Садовую–Спасскую — сразу сверни направо, на Мясницкую.

Добравшись до Мясницких ворот, Рокотов, не дожидаясь подсказки своего штурмана, свернул налево — на Чистопрудный бульвар. Он начинал понимать, что затеял Савелий: не просто избавление от преследователей, но и демонстрацию своей силы тому, кто командовал этой троицей.

Итак, представление началось.

Хотя это место называют Чистыми прудами, пруд здесь на самом деле был один. Но довольно глубокий и широкий, в чем убедился тот самый мотоциклист, который решил действовать первым.

Его «Кавасаки–Ниндзя», урча мощным двигателем, попытался обойти машину Рокотова справа, но помешала не вовремя загородившая путь «Газель». Тогда мотоциклист решил обойти Константина слева, и это было его роковой ошибкой. Роковой, потому что последней.