Икона, или Острова смерти

— Давным-давно, — ответил я, притрагиваясь к ее длинным тонким пальцам. Но прежде чем я успел их поцеловать, она отдернула руку, в то же время продолжая пристально смотреть мне в глаза.

— Художник и фехтовальщик… Похоже, вам следовало родиться в эпоху Ренессанса.

— Учитывая нынешнее положение вещей, я бы не отказался.

Линда пропустила мимо ушей мое довольно бестактное замечание. Ее брови удивленно приподнялись.

— Если вы художник, то, может быть, знакомы с Джоном Ролстоном?

— Да. И мне очень жаль, что у него такие проблемы.

— Все мы знали, что Джон был слегка помешан на религии, — холодно прервала она. — А вы? Вы ведь были священником?

— Да. Но сложил с себя сан, когда мне едва перевалило за двадцать. И не вижу в этом ничего странного. Наверное, все зависит от того, как человек смотрит на вещи.

— Извините мое любопытство. Не каждый день выпадает шанс побеседовать по душам со священником. Могу я спросить, что побудило вас совершить такой поступок? Я имею в виду принять обет.

Я пожал плечами:

— Так хотела моя семья.

— Что же вас остановило?

— Если вам интересно, я всегда мечтал быть художником. — Я видел, что она уже готовится задать следующий вопрос. — Знаете, я не очень хочу ворошить прошлое…

— Ну не будьте настолько щепетильным. Звучит интригующе. Когда-нибудь вы расскажете мне поподробнее.

Я почувствовал слабую надежду. Может быть, Линда не такая уж и неприступная. Я собирался сказать что-нибудь остроумное, какую-нибудь фразу, которая подхлестнула бы ее любопытство, но громкий голос Юджина внезапно прервал наш разговор.

— Черт подери, два и один? Да ни за что, приятель! — протестовал он.

Он молниеносно передвигал фишки и весь вспотел. Я понял, что Юджину, должно быть, не везет в игре, потому что грек невозмутимо покручивал черный ус. Кости летали со скоростью света, алебастровые фишки гремели так, будто грузовой поезд шел по старому подвесному мосту.

Вокруг собрались несколько зевак: они наблюдали за проигрышем Юджина. Я опасался, что в любой момент у него может лопнуть жила на лбу. Не отрываясь от доски, он заорал официанту, требуя водки.

— Двойная шестерка, два и один… Твою мать!.. — Он с грохотом отодвинул стул, разбросав груду фишек, и сердито затопал к бару, то и дело оглядываясь на противника и бормоча: «Чертов грек!»

Я попытался его успокоить.

— Брось, приятель. Это всего лишь деньги.

По красному лицу Юджина градом катился пот.

— Конечно… Но если этот парень узнает, что мне нечем платить, он переломает мне ноги, чтоб ему!.. А потом вырвет сердце и скормит его акулам.

— Я возьму тебе выпивку, — предложил я.

— Не надо, — отозвался тот. — Ты меня не выручишь?

Я знал, чем закончится разговор, еще до того, как он это сказал. Я прикусил губу.

— Я тебе уже говорил, что не взял с собой крупных денег. И кроме того, банк уже закрыт.

Грек поднялся. Он подошел к нам и взглянул на Юджина так, будто перед ним был прах земной. Он не стал тратить время на объяснения, а просто схватил Юджина за глотку, словно с цепи сорвался. Полетели стулья и стаканы. Мы с Яном бросились на выручку, стараясь их разнять, но этот парень был словно обезумевший бык. Я ударил его бутылкой коньяка. Без толку. Все равно что бросаться на носорога с мухобойкой. Юджин начал синеть от удушья. Ян отреагировал быстро. Он что-то сказал по-гречески, упомянув полицию. Тогда носорог задумался и быстро отпустил Юджина. Друзья торопливо проводили сородича в угол, пытаясь усадить его и успокоить. Я залпом выпил рюмку текилы. Староват я уже для таких переделок. Подошла Линда и умиротворяюще положила руку мне на плечо.

— Похоже, у вашего друга небольшие проблемы, — произнесла она; сцена ее явно позабавила.

Я покачал головой.

— Все гораздо серьезнее. Этот ненормальный известен всей округе как настоящий убийца.

— Что?!

— Ну да, он работает на местной бойне.

Она взглянула на грека.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. — В голосе Линды прозвучало беспокойство. — Послушайте, вы мне нравитесь, — сказала она, равно удивив Юджина и меня. — Сколько нужно дать этому неандертальцу, чтобы он убрался отсюда?

Юджин заколебался, что было просто невероятно, учитывая неприятности, с которыми он столкнулся. Но отчего-то — возможно, из-за своей ирландской гордости — он не решался поверить свои финансовые проблемы постороннему человеку.

— Спасибо. Это мое дело. Уж я как-нибудь о себе позабочусь.

— Отлично, — ответила Линда. — Но если этот парень сломает вам шею, вы умрете. А мне сегодня хочется быть щедрой. Итак, сколько нужно, чтобы он от вас отстал?

Юджин взглянул на меня. Я был потрясен не меньше. Он слегка приподнял бровь и холодно произнес:

— Пятьсот евро.

Линда открыла кошелек и принялась отсчитывать из пачки банкноты по пятьдесят евро. Кем бы ни была эта женщина, но в деньгах она явно не нуждалась.

— Вот, — сказала она, продолжая считать, — четыреста пятьдесят… пятьсот. Берите. Считайте, что я вам одолжила. Когда-нибудь вернете. — Линда протянула ему пачку купюр.