Иконография Богоматери. Том первый

3. В третьей мозаике (рис. 239) Божия Матерь носит уже позднейшие черты, хотя иконописный тип ее отвечает тому же образу Заступницы, какой мы разбирали в первой древнейшей мозаике. Характерно, что рядом с образом стоящей Божией Матери Заступницы, изображен саркофаг, который, по-видимому, указывает на моление об умерших. Затем, тут же представлен влкм. Димитрий, принимающий заказчиков и также просящий за них движением своих рук; он помещен ниже Божией Матери, но сидящим на престоле. Весь общий характер изображения самой Божией Матери близко напоминает обычный византийский тип, как он известен нам с IX века, и поэтому решительно отходит от сиро-египетского образца предыдущих изображений.

240. Мозаика в церкви влкм. Димитрия в Солуни

4. Наконец, в церкви влкм. Димитрия имеется образ Божией Матери (рис. 240) в крайне любопытном сочетании: с изображением неизвестного святого, стоящего лицом к зрителю и молящегося, воздев руки, на фоне здания или стены. Богоматерь представлена в профиль, обратившеюся со своим молением и заступничеством к Спасителю, изображенному по грудь в небе и приемлющему ее прошение, начертанное на свитке. Академик Ф. И. Успенский, объясняя мозаику чудом исцеления префекта Мариана, делает предположение, что в этой композиции мы имеем копию с картины, некогда находившейся вне храма, после того как оригинал, при переделке храма в конце VII или в начале VIII столетия, был уничтожен. Такое свое заключение он основывает на трех пунктах: на надписи, на тексте в актах влкм. Димитрия и на помещении Божией Матери рядом c Марианом. Для нашей темы важен в особенности последний пункт, но, по его зависимости в настоящем случае от двух предыдущих, необходимо остановиться на всех трех пунктах. Надпись гласит следующее: … ον ἀνϑρώποις ἀπελπισϑεὶς παρὰ δὲ τῆς σῆςδυνάμεως ξωοπωιηϑεὶς ϰαὶ εὐχαριστῶν ἀνεϑέμην – «я, покинутый людьми, как безнадежный, но оживленный твоей силой и благодарный, приношу в дар…». Что приносится в дар, в греческом тексте – первое слово, и как раз его недостает; его можно читать: δόμον – по мнению Ф. И. Успенского, и δῶρον, и оба чтения совершенно возможны, так как в греческом слове ἀνεϑέμην заключается общее значение: посвящаю, приношу в дар божеству. Акты передают, что Мариан в тяжкой болезни, когда не помогали ему никакие врачи, искал помощи в храме Великомученика и получил исцеление. Затем, на фоне настоящих фигур представлена стена с дверью, и это дает повод издателю заключать, что первоначально это изображение было наружным, так как прочие мозаики никакого архитектурного фона не дают и представляют, по выражению автора, подобие спущенных над колоннадами завес, с вышитыми на них фигурами. Но в настоящем случае мы имеем дело с новым иконописным пошибом, распространившимся в византийском искусстве в конце VIII и начале IX столетия. Наглядным свидетельством этого пошиба являются многочисленные миниатюры Ватиканского Менология, на которых изображаемые святые обыкновенно стоят перед монастырскими или городскими стенами или оградами. Наконец, издатель находит, что некоторая часть картины, а именно изображение Богородицы в молитвенном положении, не имеет отношения к Мариану, приносящему благодарность Богу и Великомученику, так как здесь нельзя усматривать ходатайства «в пользу предстоящего сановника и отношения к подписи, которая должна выражать смысл всей композиции». Мы, напротив, находим не только прямое отношение, но и особенно яркий смысл в изображении Богоматери. Значение этого изображения выясняется, как говорит сам издатель, из надписи на ее свитке, которая читается так: «Моление. Господи Боже, внемли гласу моления моего, ибо я молюся за мир». Мы имеем в настоящем случае древнейшее изображение Божией Матери Заступницы и в то же время живое изображение молитвы, приносимой на земле и достигающей Главы церкви небесной. Перед нами наглядное объяснение того, как возник образ Божией Матери Заступницы, стоящей в профиль и обращенной ко Христу. Образ этот мы знаем в мозаиках (Кахрие Джами, Арта), иконах (наша Боголюбская и др.), миниатюрах, во множестве обетных, вотивных, надгробных и тому подобных темах и, наконец, в сложении композиции Деисуса. В виду всего этого, замечание издателя мозаик церкви Димитрия, что нельзя найти объяснения тому обстоятельству, что изображение Божией Матери на этих мозаиках занимает такое видное место, устраняется само собой иконописными приемами, которые держатся изображений, понятных зрителям. Нет нужды предполагать, что Божия Матерь заступила здесь место какого либо античного олицетворения, находившегося в наружной мозаике, как то предполагает автор, указывая в риторическом тексте «жену Евтаксию, величественной наружноcти, на золотом троне сидящую и виденную во сне рядом с влкм. Димитрием». Наконец, видеть в муже рядом с Божией Матерью самого Мариана мы считаем невозможным, так как он представлен в нимбе, как святой.