Иконография Богоматери. Том второй

Конечно, Италия IX–X столетий представляла почти на всем пространстве полуострова состояние крайнего упадка, обеднения, разорения и безлюдья, и памятники живописи этой эпохи[145] носят на себе характер грубости, кустарной ремесленности и грубых шаблонов. Такова, напр., Фреска XI века в пещерной церкви Субиако (Sacro Speco), служившей, по преданию, св. Бенедикту местом обитания с изображением Божией Матери на троне, держащей у груди голубой овальный щиток с полным образом Младенца. Фреска эта дает только грубый список грековосточного оригинала, сирийского или коптского, но обставляет образ Божией Матери предстоящими святыми женами (Люциею и др.), местно чтимыми, подобно мозаике в «райской часовне» св. Зенона римской церкви св. Пракседы. Действительно, не только сама пещера, но и роспись ее следует образцам Сирии и Египта. Образ Богоматери носит и в юном лице с большими глазами, и в тёмно-красном, шоколадного оттенка мафории, с наплечными жемчужными кругами, чисто сирийский характер. Овальный медальон в котором представлен Отрокъ, сидящий на радуге, – голубого цвета, как металлический щит, а Божия Матерь держит щит сверху обеими руками, упирая его в колена, из чего можно заключить, что она представлена на троне. Низ фрески разрушен. Но, несмотря на свой восточный тип фреска входит в ряд ранних романских росписей, подобных, напр., Веронским в церкви св. Зенона.

Даже слабая поддержка искусства, проявленная монастырями и скитами в южной и средней Италии в первую половину XI века, придала силы развившимся мастерским и вызвала работы художественные и даже изящные. Памятником их служат стенные росписи римской подземной церкви св. Климента с житиями папы Климента и свв. Кирилла и Мефодия, и особенно роспись разрушенной еще в древности пещерной церкви у источников Вольтурно[146].

Пещерная церковка, с сохранившейся в ней росписью, среди развалин древнего бенедиктинского монастыря во имя св. Викентия у источников Вольтурно дает нам несколько замечательных в иконографическом отношении изображений Богоматери. По представленному у подножия Распятия, «в живых», т.е. с четыреугольным нимбом вокруг головы, аббату этой обители Епифанию (игумен жил в 826–843 гг.), исследователь фресок монс. Писчичелли заключил, и за ним то же принял Э. Берто, что вся роспись относится к IX веку. Однако, во-первых, хотя сама пещера действительно представляет воспоминание египетских или, точнее, коптских часовнях VII–VIII стол., роспись ее воспроизводящая иного типов чисто восточных, уже переработала их отчасти в новом византийском стиле. Во-вторых, вообще в пещерных церквах и часовнях фрески представляют ряд наслоений и дополнений, обыкновенно за несколько (даже до пяти) веков, и, видимо, и эта церковка дает ту же особенность. Действительно, даже при беглом обзоре фресок, Берто сам указал в них на византинизм уже X века, каковы напр. орнаментальные круги на одеждах, обычные в Ват. Менологии, не оговаривая, однако, этого странного обстоятельства заимствования фресок начала IX века из византийской живописи средины X века. Поэтому на самом деле надо думать, что если и был игумен Епифаний в IX веке, то или к нему относится не вся роспись, или был другой игумен того же имени, но позднее. Достаточно ознакомиться с фотографиями которые ныне исполнены фотографом итальянского Мин. Нар. Просв., чтобы усомниться в одновременном происхождении всех фресок из IX века, и тогда будет понятно, что стремительные движения ангела в Благовещении, наблюдаемые в византийском искусстве, как сообщает (по исследованиям Г. Милье) Берто только в XIII веке, а здесь в IX веке, на самом деле и тут и там относятся к XII веку. Мы видим еще, что здесь в образах поражает известная утонченность стиля, проще говоря, местами манерность, наклонность в преувеличению изученного уже и переработанного византийского искусства. Фигуры крайне удлинены (до 10–11 голов), претендуют на элегантность, тонкость и благородство форм тела. Одежды Божией Матери покрываются сложными орнаментальными украшениями драгоценных парчей, и самый образ ее принимает колоссальные размеры (сравнительно с игуменом): характерная аналогия представляется в алтарной мозаике церкви св. Амвросия в Милане. Правда; вместе с тем мы находим здесь (см. ниже) характерные троны и орнаментацию облачений, относящиеся, действительно к IX веку.