Иконы

Вместо этого я сосредоточиваюсь на том, где нахожусь и что могу сделать. Тима все запутала. Она совсем не то, чего я ожидала, но мне не следует удивляться. Не следует удивляться больше, чем в отношении Ро, или Лукаса, или даже самой себя. Я не могу уже делать вид, что она не такая, как мы.

Мне неизвестны пределы наших возможностей, но ясно, что именно поэтому Посольство так нами интересуется.

Чего они от нас хотят?

Не знаю, чего я боюсь больше – попытки сбежать с риском быть убитой по дороге или пребывания здесь, с полковником Каталлусом и его болезненными испытаниями и желанием умереть из-за них.

Я съеживаюсь на своем стуле, на твердом синтетическом стуле, похожем на деревянный.

Полковник Каталлус откашливается:

– Мне нужно многое обсудить с вами. Теперь, когда я снова вижу вас, всех четверых, вместе. После стольких лет.

Он позволяет своим словам повиснуть в ярком освещении комнаты. Снова вместе. Все четверо. Столько лет. Но мы, мы четверо, никогда не были вместе. Мы никогда не встречались до Санта-Каталины. Никаких «снова» в этом сценарии просто нет.

И тем не менее нас действительно четверо. Но на самом деле всего ли нас четверо, как, похоже, думают в Посольстве?

Дети Икон.

– Это невозможно, – наконец произношу я.

Неважно, что я думаю, я не собираюсь больше ничего говорить. В особенности теперь, когда знаю, как пристально за нами наблюдают.

– Разумеется, это возможно. – Тима вскидывает голову, постукивает ногтями по столу, все быстрее и быстрее. – Ты не можешь знать, что возможно, а что нет, но это не ограничивает пределы возможностей. – Она делает большие глаза. – Это же очевидно.

– Очевидно, – передразнивает ее Ро.

Лукас изучающе всматривается в лицо полковника Каталлуса. Лукас явно так же растерян, как и я, он не притворяется.

– Вы просто скажите нам, полковник Кат. Что бы это ни было, вы можете высказаться. Мы здесь все друзья.

Ро ухмыляется, наваливается на стол рядом со мной:

– Говори за себя, Пуговица.

– Довольно! – Полковник Каталлус чуть наклоняется вперед. – Мудрость ее светлости Посла проявляется мириадами способов. Не думайте, что вы здесь просто потому, что можете что-то сделать для нас. – Он кивает. – Дело в том, что вы должны…

Видеоэкран за спиной полковника Каталлуса вспыхивает. Тот явно удивлен.

– Виноват… Минутку.

Мы четверо переглядываемся, в равной мере озадаченные. На экране появляется знак Посольства, он начинает мигать, что явно еще сильнее волнует полковника.

Каталлус говорит, глядя в экран:

– Да?

– Полковник Каталлус, вам сообщение из канцелярии Посла.

– Что там, Компьютер?

Мне требуется пара мгновений для того, чтобы понять: полковник говорит с Доком.

– Не могу сказать. Сервер, похоже, отправил сюда какое-то ошибочное послание или послание с ошибкой. Вас то ли требует к себе Посол, то ли это системный сбой.

Полковник не стал бы рисковать, разбираясь, ошибка это или нет. Мы все знаем, что через несколько секунд он уже будет за дверью.

– Может, это ничего не значит, – старается подбодрить его Док. – Пойдите туда.

– Да, пожалуйста. Идите, полковник Каталлус, – говорит Тима.

– Это ненадолго.

И, слегка подрастеряв важность, полковник вместе со своими бронзовыми крылышками исчезает.

В то самое мгновение, когда полковник Каталлус выходит из комнаты, свет тускнеет и гаснет.

– Что случилось? – Ро вскакивает на ноги.

Тьма окутывает дверь и все четыре стены нашей стеклянной классной комнаты. Симпы, постоянно охраняющие наружные двери, начинают придвигаться к нашему помещению.

– Эй, Док! Это что, еще одна из твоих шуток? – Лукас задирает голову к потолку. – Очень смешно. Ты все совершенствуешься и совершенствуешься.

Дверь, словно в ответ на его слова, запирается снаружи на засов.

Тима встает, но Ро тут же толкает ее к двери. Он яростно дергает за ручку. Ро никогда не в силах был выдержать пребывание в клетке.

– Оруэлл, ты это видишь?

– Да, Тимора.

– Ближе к делу, Оруэлл, это твоя работа?

– Нет, Тимора. Но я тем не менее удивлен изменением программы. Если я не ошибаюсь, вся эта часть сервера функционирует неправильно.

– Открой дверь для охранников! – Тима резко выкрикивает приказ, как будто ждет, что Док немедленно повинуется. – Быстро, Оруэлл!

– Я не в состоянии открыть дверь, что само по себе довольно интересно. Блокирующий механизм в настоящий момент недоступен. Весьма основательно скрыт, должен добавить.

– Значит, моя мать не вызывала полковника Каталлуса. – Лукас выглядит довольным, впервые за сегодняшний день.

– Non. Maestitia brevis, gloria longa.

– Ну же, Док! Не важничай! – усмехается Лукас.

– Что он сказал? – Ро подталкивает меня в бок.

Я лишь пожимаю плечами – понятия не имею.

– Печаль временна, гордыня вечна, – переводит Тима, не глядя на меня; ее взгляд прикован к Лукасу.

Тот хихикает:

– Ну, по сути, он говорит, что Каталлус – просто тупица с большой головой.

– Да, Лукас. Верно замечено. Но еще отмечаю, что, похоже, имеется послание к посольскому отпрыску. – Док произносит все подряд, одно предложение перетекает в другое без изменения интонации.

– Для меня? – Улыбка Лукаса гаснет.