Иконы

Длинные трубки торчат, как пальцы, и оплетают здание. Основная часть тела Иконы, длинная и широкая, покрыта выступами, и массивные стальные кольца соединяются вертикальными полосами. Это выглядит буквально насмешкой. Та часть, что находится перед нами, чем бы она ни была, кажется единственной живой вещью во всем Грифф-парке.

Эта машина – я просто не знаю, какое еще слово подобрать, – совсем не похожа на то, что я видела издали, через телескоп. Снаружи видна лишь оболочка. А то, перед чем мы стоим, остается скрытым от мира, но оно куда мощнее всего того, что в ней есть.

Мы нашли не просто мозг. Думаю, это нечто вроде сердца. Мы стоим и наблюдаем, как оно бьется, ощущаем его ритм. Лукас поднимает руку ко лбу. Я тоже это чувствую – странную энергию, исходящую от Иконы. Чувствую, как она исследует меня, стучится в меня, нападает на меня.

Эта сила просто неправдоподобна.

Эта сила может оборвать все, что поддерживает во мне жизнь. Она выстукивает ритм, похожий на сердцебиение.

Что-то там есть – глубоко в центре этой Иконы. Нечто живое. Нечто могущественное. Нечто, что существует единственно для того, чтобы убивать.

Я прижимаю ладонь к груди, чтобы почувствовать собственное сердце.

Да.

Я закрываю глаза и вспоминаю падре и Рамону. И вижу все до последней мелочи.

Помни.

Я знаю, что Икона желает овладеть каждой клеточкой моего тела, но чувствую также и то, как внутри меня что-то ему сопротивляется.

Мое сердце сегодня не остановится.

Я мысленно тянусь к Лукасу и хватаюсь за него. Рука в руке, сердце к сердцу.

Лукас тоже испуган, но мы не можем долго находиться здесь, мы и так зашли слишком далеко.

Мы снова пробираемся сквозь завалы и путаницу проводов. Здание стоит в руинах – Икона уничтожила все старые структуры. Наконец мы приходим к согласию, что видели достаточно и что пора возвращаться.

К тому времени, когда мы выбираемся наружу, мы уже понимаем, что старые стены обсерватории не настолько крепки, чтобы выдержать такие нагрузки, и что бетонные блоки рушатся под напором Иконы.

Как рука, сжимающая чье-то горло.

– Смотри, – говорит вдруг Лукас. – У этой штуки есть корни.

Это правда. Везде вокруг нас из-под растрескавшегося бетона высовываются куски черного металла. «Значит, тут куда больше того, что мы увидели», – думаю я, и в висках начинает стучать сильнее.

Кто знает, где это заканчивается?

Тут моя нога налетает на что-то среди щебенки, и я едва не падаю. Что-то твердое, как металл, и когда я наклоняюсь и поднимаю это, оно холодит мою руку. Я уже держу его в ладони, когда мне приходит в голову, что это часть Иконы. Оно вибрирует, испуская свою собственную энергию. Дыхание. Или пульс.

– Лукас?

Тот оглядывается.

– Это то, что я думаю?

– Наверное, отломилось, когда она приземлялась.

Я поворачиваюсь, чтобы швырнуть обломок через стену, в море мертвого города внизу. Но потом замираю. Я не могу заставить себя выбросить его. Не после того, как я ощутила в нем нечто.

Я понимаю, что в этом нет смысла. Единственное, что несет с собой Икона, – смерть.

Мне следует ненавидеть его.

Но вместо того обломок меня притягивает.

– Дол? Что ты делаешь с этой штукой? Брось ее!

Но я не могу. Я не хочу.

Я пожимаю плечами:

– Кто знает, может быть, Док сумеет что-нибудь из него извлечь? Может быть, это поможет? – И я заставляю себя бросить острый обломок в свою нагрудную сумку.

– Поможет чему? – Лукас прислоняется к стене рядом со мной.

Я оглядываюсь вокруг:

– Тому, что задумал Фортис. Заставить это место заткнуться или взорвать его. Полагаю, что-то у него на уме есть. Ты же его слышал.

Но когда я смотрю на Лукаса, то вижу в его глазах нечто странное.

– Дол… оглянись вокруг. Ты действительно думаешь, что можешь просто найти какой-то выключатель Иконы? Думаешь, ты, или Фортис, или Ро, или еще кто-нибудь может просто ее взорвать?

Я растерянно смотрю на него:

– Но разве не в этом смысл? Разве мы не для этого сюда пришли?

– Ты действительно…

– Что, Лукас?

– …настолько глупа? – Я фыркаю, но он продолжает: – Ты действительно хочешь и теперь слушать Фортиса? Соваться в его Сопротивление? Просто забыть о том, что есть Посольство, симпы, оружие, Дом Лордов – все то и все те, кто управляет миром, в котором нам довелось жить?

Симпы. Я никогда прежде не слышала от Лукаса этого слова, его произносят только грассы.

– Лукас, но если это не то, чего ты хочешь, то зачем мы здесь? В Хоуле? Возле Иконы?

– Разве тебе не очевидно? Я привел тебя сюда, чтобы показать, какое все это безумие. Доказать, что ты не можешь победить. Покончить с этим, Дол! – Он с грустью смотрит на меня. – Я просто хочу покончить со всем этим.

Я знаю, что он действительно так думает. Но когда я смотрю на Икону, во всей ее уродливости, я знаю также и то, что Лукас не прав.

– Это не так заканчивается, – говорю я. – Наша история. Какой бы она ни была.

– Но так должно быть.

– Мы не можем, – качаю я головой.

– А что, если Фортис лжет?

– Он не лжет. Ты и сам знаешь. Кроме того, посмотри вокруг. Вот это все не ложь.

Я поворачиваюсь спиной к городу, глядя теперь на обсерваторию. Но Лукас на нее не смотрит. Он просто закрывает на все глаза.