Икра заморская баклажанная. Эпизод Второй

А дело всего лишь в том, что наши прекрасные организаторы во главе с Крисом забыли («сорри») снарядить нас столом и стульями. И с едой и палатками полное «поле-поле». А солнце, как по часам: ровно в шесть закатилось и стало конкретно не жарко – ноги ноют, коленки зябнут, хвостик девать некуда [41]:

«Аффрика – ффрио!» [42]

Палатки и коврики, те что «бесплатные», таковыми и оказались: бомжи и те лучше в жизни устроились. А где балдахины над спальниками, где вертушки на потолке? Где, в конце концов, шланг «не-в-бровь-а-в-глаз»? Прибился (с какого только боку?) к нам парнишка, натуральный алеман, в смысле – немец Мартин. Тот, вообще, в шоке: «Буду писать в Лонли Плэнет» [43]. Как он среди нас оказался? Поди, эти черти опять что-то мутят. На поваре его, скорее всего, сэкономили. Ну пиши, не пиши, а у нас желание бить рожи баклажанам стало превалировать над чувством усталости, голода и холода. К девяти (!) вечера, когда с нами наконец случилась еда, мы готовы были растерзать любого из темноты, кто хоть как-то косо на нас взглянет.

Но моё предложение «лучше день потерять, потом за пять минут долететь» [44] не нашло поддержки. Спускаться с утра вниз на поиски нормального оператора? Да и где мы в их Танзании нормальных операторов за день найдём, когда они все танзанийские. Да и деньги давно у Криса, включая будущие сафари. Мы отдали этому псу все деньги! То-то этот противный старикан Павлов в конвульсиях преставился, над нашей глупостью потешаясь. Вот же мы «кролики» последние! И где, кстати, эта макака черноразная? Где Крис? Сломать бы ему руку для начала (чтоб даже отсохнуть не успела), а потом и про столы-стулья-бесплатные-палатки поговорить.

К этому эмоциональному пику откуда-то из темноты нарисовался и второй наш гид Джошуа, типа главный:

– Сорри-акуна-матата-поле-поле. Вас понял: сейчас же беру помощников и выдвигаюсь вниз за недостающими палатками-ковриками-столами-стульями. Завтра в 9:00 как лист перед травой! Чесслово!

– А где Крис (хотя бы его рука)?

– А он сам уже давно на Гору не ходит. Он теперь внизу по кроликам главный. Поле-поле, акуна матата!

Суп из кукумбера

19 октября, 21:00

Когда все добропорядочные туристы давно мирно посапывали в своих добротных палатках, мы добрались до долгожданного «пикника на обочине» [45], в отсутствие столов-стульев устроившись на грязной сырой ледяной земле.

После всего пережитого и пяти часов вахты у неразожжённого «вечного огня» любая пища кажется божественной амброзией. Даже суп-пюре из неизведанного доселе зверя – «кукумбера» [46]. Правда, на вкус он больше напоминал кубик «Кнорра», но проглочен был молниеносно, даже костей не осталось. Было также и пюре картофельное, и даже с мясом. Но мясо готовить не умеют, хоть руки вырывай! И чай. Ко всем блюдам совершили по три подхода. Воистину: жрать захочешь, не то что чёрта лысого – чёрного Криса проглотишь!

Второй день Восхождения

Кили, Machame Hut. Взять!

20 октября, 09:00

Время «Че», то есть контрольные девять утра. А нашего Каурки-Джошуа со всем недостающим снизу так и нет. Кто бы сомневался. Корреляция на «танзанийское время» даёт 11 часов. Ждём до 11-ти? А если и тогда обещанного не дождёмся? Вчерашние эмоции вновь накатывают и страсти накаляются в лучах восходящего солнца. Вновь из ниоткуда появляется очередной, уже третий по счёту гид Тобиас из табакерки (откуда они все вываливаются?) [47]:

– Пойдёмте. Они (Джошуа-столы-палатки) нас по короткой дороге нагонят. В час уже на следующей точке будут с фанфарами встречать. Поле-поле, акуна матата…

– Бдясть! Мы ща тебе такую «акунаматату» устроим, по полю-полю размазать не останется! – от их бесконечных соррей, акун и матат уже конкретная аллергия и сыпь по всему телу.

Председатель Лео с окаменевшим лицом Командора [48] требует от толмача Алексашки передать сказанное им СЛОВО-В-СЛОВО. И словно Каа перед бандерлогами [49] цедит леденящим душу голосом: