Икра заморская баклажанная. Эпизод Второй

В столь непривычном для моего шила темпе ходьбы со временем я обнаружил определённые плюсы и даже прелесть: есть масса времени на любование природой, неспешное её постижение и единение с ней, фотосессии на её же фоне со всех возможных ракурсов. Оставшееся же свободное время можно с пользой потратить на путевые записи в моём Африканском дневнике. Вот прямо сейчас наблюдаю, как за окном постепенно меняется пейзаж и переходит в очередную климатическую зону – «тропическую тундру»: кусты всё реже и ниже, и облака за ними тоже. На камнях мох да лишай. Хребты и пригорки тоже постепенно опускаются к нашим ногам, открывая бескрайнее небо над белой пучиной облаков. Но по общему мнению, красота наших Уральских гор ничуть не уступает африканским, и даже наоборот. Но это, скорее, очередное проявление «уральского снобизма». Должен же быть и у нас, заскорузлых провинциалов, в пику жителям столиц хоть какой свой посконный снобизм?

Попутчики

20 октября, 12:00

Несмотря на «самый малый вперёд» у кого-то из команд средняя крейсерская ещё более «поле-поле». Так опять обогнали американских японочек. Махали ветрилами и кричали им: «Привет, девчонки! Откуда вы? А мы Крэйзи Рашенс!» – чем немного пугали непривычных к подобной дури, расчерченных по линейке людей. Когда тропинка круто забрала вверх по склону холма, я даже предложил «сёстрам» своё мужеское вспоможение, но услуга была тактично и политкорректно отклонена. Тьфу на вас, суфражистки буржуинские [54]!

Нагнали мы также и граждан Московского государства, но несмотря на формальную схожесть «масковскава» диалекта с нашим великим русским языком, общего языка с ними так и не нашли. Ограничились дежурной рокировкой «как настроение, пацаны?» на «дождались своих рыг-пс-пс?» в ответ. Наверно, мы вели себя как-то вызывающе и абсолютно не располагали столь важных пись к контакту. Что с нас, с рыг взять: без палаток-столов-стульев, с одной палкой в руке?

В пути предусмотрен небольшой съестной привал. Для этого нас ежеутренне снабжали походными ланч-боксами с кусочеком куры в фольге и подобной нехитрой снедью: яйцо, банан, морковка, хлеб… такой стандартный набор рациона среднестатистического советского пассажира в плацкартном вагоне: дотянуть до следующего пункта назначения, дабы не кормить этих держиморд из вагона-ресторана. Место пикника на миниатюрном живописном плато крайне популярно не только среди туристов, но и среди местных птиц, помеси вороны с коршуном. Людей почти не боятся, потому что люди – это и для них неплохой пикничок на свежем воздухе, из куриных костей и недоеденных бутербродов с совершенно тошнотворным, солидолоподобным арахисовым маслом [55].

Наш третий гид Тобиас на поверку оказался весёлым свойским мужиком (не то что встреченные жители Московии). Было даже малость неудобно за «палку в жопе». Но, уверен, такая очистительная пилюля никогда не бывает лишней, особенно когда имеешь дело с танзанийцами и их временно́й воронкой. Всю дорогу Тобиас шутил, подбадривал нас своей «акуна мататой» и горланил песенки, которые отзывались чем-то близким и родным в наших африканских сердцах. Один мотивчик особенно пришёлся по духу, тем более половина слов уже была вызубрена нами до икотки: «джамбо», «акуна матата» и «Килиманджаро». Стали подпевать. Ведь жители Уральских гор тоже очень музыкальные. Хоть и рыги.

«Акуна матату» Тобиас переиначил в «акуна маТИТИ», чем немало позабавил и нас, и всех остальных людей, с которыми мы впоследствии делились этой шуткой. Потому что смысл её интернационален!

Кили, Shira Camp, 3840 м. Принять ситуацию

20 октября, 14:00

Прогулка была не в тягость, горы в облаках завораживают, солнце печёт и настроение отличное. Лагерь №2 «Shira Camp» расположен на обширнейшем плато. С одной стороны предполагается Вершина (сейчас укутана в облаках), с другой – вид на долину, где далеко внизу, в такой же плотной перине облаков затерялся крошка Моши. Подобную картину можно увидеть, разве что, из иллюминатора воздушного лайнера. А тут на: ты вроде ещё на земле, но уже немного на Небесах. Где-то посередине… витаешь.

Однако три с половиной «танзанийских» часа по планшетке на поверку все пять часов лёту дают. Прийти-то мы в итоге как-то поле-поле, а столов и палаток во главе со старшим гидом снизу всё так и нет. Что уже прогнозируемо. Хотя Тобиас божится всеми вуду-богами и акунамататами, что «только что созванивались: летят на всех парах, будут в четыре. Акуна матити…» Помня заветы Ильича Беловежского [56], пытаемся «принять ситуацию», только уже немного обречённо просим хоть чаем обеспечить, от обезвоживания уберечься. Всего через каких-то пару часов и многочисленных напоминаний-просьб-требований-угроз-палок-в-жопу хотя бы чаем нас всё-таки кормят.

Годовые кольца в пересчёте Боббы