Икс-30 рвёт паутину

С этими словами она вынула из ручной корзинки маленькую коробочку из белого металла в форме половины иероглифа, обозначающего «счастье», и держала её так, чтоб мужчина видел. Услыхав её вопрос, хозяин вздрогнул и оглянулся. Простенькие очки съехали на кончик носа. Мужчина внимательно осмотрел её и покачал головой:

— Здесь, милая, только стригут. Мы не занимаемся куплей-продажей.

Произнеся это, он опять наклонился к оселку и занялся своей бритвой. Май Лан остолбенела. События разворачивались вовсе не так, как предупреждал старик в рясе католического священника. Может, она ошиблась? Май Лан решила попробовать ещё раз. Вновь вынув баночку из корзинки, она сказала:

— У меня есть японский антибиотик на продажу. Мне сказали, что вы хотите купить.

Мужчина, даже не подняв головы, пробурчал, будто злясь на то, что его отрывают от дел:

— Я уже сказал тебе, что не занимаюсь куплей-продажей!

Май Лан пришла в отчаяние. Что делать? Может, лучше уйти? Не зная, как поступить дальше, она вышла из хижины.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как мужчина вскочил, бросил бритву в ящичек с ножницами, вымыл руки, выглянул в дверь и стал следить за женщиной.

А она шагала неуверенно, словно сбилась с пути. На дороге не было ни души.

В этом районе, куда люди переселились с равнин, дома были поставлены относительно далеко друг от друга, разбросаны по кустам. Так строились, потому что боялись бомбёжек. Женщина не повернула ни к одному из домов. Ясно, что она была не здешняя. Да и её манеры говорили, что она — из города. Мужчина осмотрелся. По-прежнему на дороге никого, а Май Лан уже подходила к группе сосен, растущих вдоль кювета. Мужчина быстро выбежал из дома и бросился догонять женщину. Он шёл напрямик и, когда женщина была ещё в сосновых зарослях, окликнул её:

— Эй, торговка!

Она обернулась. Парикмахер подошёл к ней и сказал тихо:

— Я куплю твой антибиотик. Дай взглянуть. Май Лан почувствовала, как сильнее забилось сердце.

Она вынула металлическую коробочку и протянула её парикмахеру. Тот в свою очередь тоже вытащил из кармана какую-то металлическую штучку. Он сложил их вместе, и из двух половинок получилась фигурка, похожая очертаниями на иероглиф «счастье». Мужчина вернул Май Лан металлическую коробочку и сказал уже совсем иным тоном:

— Извините меня. В нашем деле осторожность не мешает. «Товарищи» — большие хитрецы! Следуйте за мной.

Пока они шли, парикмахер поучал Май Лан:

— Будут расспрашивать, скажете, что вы моя племянница, называйте меня дядей, и не дай господи ошибиться. Вы меня разыскивали для того, чтобы разузнать о муже, который вместе с армией красных ушёл на Север. О нём уже четыре, нет, лучше пять лет вы не имеете никаких сведений.

— Хорошо, святой отец мне уже говорил об этом.

— Вы только что оттуда?

— Да, дядюшка, я сразу же отправилась искать вас.

— Что вам поручил святой отец?

— Его святейшество велел мне встретиться с вами, дядюшка, чтобы вы свели меня со старым другом с горы Нгыбинь.

Мужчина пробормотал что-то в знак согласия. Май Лан продолжала:

— Скажите ему, дядя, что племянница пришла от его старого друга, который просит у него одну старинную вещь.

Мужчина кивнул. Он привёл Май Лан в своё заведение и объяснил жене:

— Это моя племянница, понятно? Она приехала нас проведать. — И обернулся к Май Лан — Ну, поздоровайся же с тётей. Потом поедим.

Жена парикмахера поклонилась в ответ на приветствие Май Лан. Было видно, что она привыкла к таким посещениям и ни о чём не спрашивала мужа, помалкивала за своим прилавком.

Парикмахер показал Май Лан, куда поставить корзинку, потом сказал, чтоб она пошла во двор и принесла воды: пора готовить еду.

— Я дам тебе, племянница, рис — свари его. Спать ты будешь здесь, с тётей. Я ненадолго уйду.

Парикмахер дал Май Лан дрова, рис, сказал жене несколько фраз и ушёл. Май Лан отправилась во двор варить еду. Хозяйка сидела на пороге. Едва рис сварился, вернулся парикмахер. Он тихонько сказал Май Лан, что всё в порядке, и позвал всех ужинать.

Покончив с едой, парикмахер спросил Май Лан:

— Здоров ли святой отец?

— Его святейшество здоров, — ответила она.

— Он ничего не передавал лично мне?

— Он говорил, что очень доволен вами и верит вам, дядя.

Мужчина сделал вид, что эти слова не вызвали у него никакой реакции, только прижмурился за очками.

— И больше ничего?

— Я всё сказала, дядя. Он ещё добавил, что вам ежемесячно отчисляются деньги. Если вы хотите взять проценты с них или захотите вложить капитал в какое-то предприятие, его святейшество поможет вам.

— А мои дети?

Май Лан повторила то, что наказал ей передать старец:

— Старший собрался в военное училище в США. Второй скоро окончит школу в Далате.

Глаза за стёклами очков заблестели.

До самого позднего вечера парикмахер больше ни о чём не спрашивал Май Лан. Когда стало совсем темно, он запер дверь и сказал Май Лай, чтобы она ложилась спать на кровать вместе с его женой. Сам же он пододвинул бамбуковую лежанку вплотную к двери и лёг на неё.