Иль Догхр. Проклятие Эмира (СИ)

— Я не стану повторять дважды! Сегодня ты должна это сделать и покончим с этим. Никто не узнает! — Ахмад, пожалуйста… я прошу тебя. Ведь можно… — Нельзя! Надо было думать, когда ты ходила к реке с моими детьми! Когда ты вообще приближалась к ним, а я тебе запрещал! Разве я не говорил тебе не приближаться к ним? Его лицо изменилось, он выглядел не похожим на себя. Даже сквозь смуглость проглядывалась неестественная бледность, а глаза горели и блестели сухим блеском. — Я не обижала твоих детей! — При чем здесь это? Девочки ни к кому не привязывались, никому не доверяли. Они всегда слушались слуг и находились на своей половине дома. Ты это изменила! — Но им нравилось наше общение, они ожили, они приходили ко мне, смеялись, радовались жизни. Разве я навредила им нашим общением. — Ты навредила! Себе! Рыкнул на меня, продолжая стоять в нескольких метрах. — Но разве невозможно доказать? Есть камеры есть свидетели. — Да! Есть! Камеры, на которых ТЫ! Свидетели, которые видели ТЕБЯ! — А полиция? — Ты хочешь знать что сказали в полиции? Кивнула, сжимая руки и молясь про себя, чтобы хотя бы оттуда новости были хорошими, чтобы хотя бы там меня не подозревали. — Пока что мне удается удержать их от вызова тебя в участок, но допрос будет и не один. Мне уже сказали, что тебе потребуется адвокат. Они опрашивают тех же свидетелей. Записи с камер я уничтожил…Но я не смогу убить каждого кто тебя видел. Его слова…его горячность, с которой он это говорил, заставили меня ощутить как сильно бьется мое сердце. — Зачем ты это делаешь? Почему…почему пытаешься защитить меня? — Потому что ты делишь со мной постель! Потому что я сам не верю в то что ты виновата…но не дай Бог мне усомниться в тебе. Страшнее палача ты не найдешь! А сейчас давай, глотай таблетки. Чтоб потом никто не посмел сказать, что у тебя был мотив. Я запираю эту комнату. Отсюда ты выйдешь только без ребенка…И еще. Не выходи из дома. Потому что сплетни очень быстро распространяются. Потому что тебя раздерут на части едва ты останешься без моей охраны. — За что? — За смерть ребенка. Людям страшно, и они хотят найти виноватого… и легче всего, чтобы это стала ты. Чужая, с другим цветом кожи, глаз и волос. Они тебя уже обвинили и вынесли приговор. Ты сможешь отсюда выйти, когда истинный виновный будет найден! — А если не будет? — Молись, чтобы был! И он ушел, оставив меня одну и закрыв дверь на ключ снаружи. *** Передо мной стакан с водой и две таблетки. Я смотрю на них и понимаю, что не могу этого сделать. Не могу их принять, не могу убить малыша. Я всегда относилась очень отрицательно к абортам…Нет, я не умаляю права женщины делать со своим телом то, что она считает нужным. Но ребенок — это уже не мое тело. Это человек. Маленький, беспомощный и совершенно беззащитный перед нашими решениями. Но также совершенно не понимать себя, не понимать это стремление защитить нерожденного ребенка того, кого я ненавидела…кого презирала от всего сердца и мечтала, как угодно, оказаться на свободе. Неужели это сейчас не момент когда нужно самой избавиться от ребенка, самой его уничтожить. И этот ребенок может принести мне только горе, только проблемы. Его используют против меня! Это приговор! Но только от мысли об этом все внутри холодеет, сердце сжимается до адской боли, и я чувствую невыносимую агонию. Я не могу потерять ЕГО ребенка…ЕГО! А кто он мне? Муж? Нет! Жестокий тиран, палач, насильник, истязатель. Этот малыш не родится от страстной любви. Я даже знаю когда мы его зачали…Но разве это имеет значение? Его собственный отец от него хочет отказаться. А я…я не хочу отказываться. Он нужен мне этот малыш. Он мне необходим, потому что это прежде всего частичка меня, это прежде всего МОЙ ребенок. Моя кровь и моя плоть. Сколько времени прошло с тех пор, как узнала… а кажется, что малыш принадлежит только мне, что я уже точно чувствую его, знаю, что он должен родиться. Я дура. Всегда была дурой. И я не должна беречь этого малыша. Не должна так сходить с ума от того, что представляю его потерю. Если я ненавижу его отца, то как могу желать его ребенка. А я ненавижу Ахмада? И на этот вопрос почему-то больше нет ответа. Дверь моей комнаты распахнулась, и я увидела на пороге Самиду. Она осмотрелась по сторонам и прикрыла ее. Я вскочила и попятилась назад, сжимая в руках еще один тест на беременность и заслоняя спиной таблетки. Меньше всего я ожидала увидеть здесь эту страшную женщину. Меньше всего я вообще хотела ее видеть. — Я знаю, что ты беременна, Аллаена! Вздернула подбородок. Стараясь не показать, что боюсь ее, что меня пугает даже ее страшный черный взгляд, вороний нос и какая-то замогильная мрачность во всем ее облике. — Зачем вы пришли? Я позову охрану. — Я пришла помочь тебе! Я ей не верила. Эти страшные черные глаза, эти круги под ними и неизменно черный платок на голове. Даже ее кожа темного пергаментного цвета. Губы тонкие, узкие. Прорезанные морщинами сверху и снизу. — Уходите! — Я спрячу тебя…он не сможет навредить ребенку. Пройдет время гнева, и он поймет, что ребенка убивать нельзя. Я спасу твоего малыша, Аллаена. — Нет никакого ребенка! Это все сплетни! — Ложь! И я прекрасно знаю, что ты беременна! Как и знаю, что на этом столе таблетки с помощью, которых от твоего приплода хотят избавиться. Мы не были друзьями…, да я и не стремилась. Но в тебе мой внук или внучка. Я не хочу, чтобы ты от них избавлялась. Идем я отведу тебя в безопасное место. Через несколько дней таблетки будет пить поздно, а на полноценный аборт он может быть и не решится. Ну и кто знает какой поворот примет дело…может быть ты и правда окажешься невиновной. — Я невиновна! — Это знаешь только ты! — Я не трогала девочек! — Думаешь Ахмад верит тебе на все сто? Думаешь он сам не примет участие в казни, если вдруг заподозрит тебя? Как ты думаешь, что может тебя спасти? Только ребенок! Идем! Она говорила, а я понимала, что она права и у меня нет выбора. У меня нет иного шанса оставить своего малыша в живых, не дать убить его этим ядом. — Идем! Я выведу тебя окольными путями, посидишь в сарае. Пусть поищут…Потом, когда все утихнет вернешься. — Зачем это тебе? — Мне? Я уже сказала в тебе моя кровь. Я долго ждала внуков, может быть, ты родишь мальчика. И я ей доверилась. Позволила увести себя из комнаты и увлечь длинными темными коридорами, лабиринтами этого дома, которыми я раньше даже не ходила. Она вцепилась в мою руку и буквально тащила за собой. Потом вдруг остановилась. — Я переведу дух. Иди вперед к двери. Там сарай. Там я тебя хочу спрятать. Оставалось только надеяться, что я поступаю правильно. Когда одна из дверей впереди нас распахнулась Самида вдруг со всей силы толкнула меня в спину. Я вылетела на улицу и упала на песок, а вокруг меня ботинки, сандалии, ноги…ноги… я валяюсь в середине толпы. — Я обещала вам ее привести?! Вот она! Убийца дочерей Ахмада! Ведьма, которая заморочила ему голову! Беременная тварь, которая убила малышек, чтобы сделать свое отродье наследником!