Иль Мактуб. Судьба Эмира

Врачи продолжали работать, их движения были быстрыми и точными. Я чувствовала, как мир вокруг меня снова начинает вращаться, и сознание постепенно угасает. Но перед тем, как погрузиться в темноту, я увидела лицо Ахмада, его глаза…эти бездны, они крутили меня как в водовороте.

В голове пронеслись обрывки воспоминаний. Утро. Ресторан. Мама, всегда рядом, заботливая и любящая. Но почему здесь её нет? Где она? Почему этот мужчина, Ахмад, кажется таким важным, но его лицо окутано тайной?

— Мамочка... — прошептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Я не помню её последнего взгляда, её улыбки. Воспоминания стерлись, оставив меня в пустоте и страхе. Врачи продолжали суетиться, проверяя мониторы и капельницы.

— Вика, послушай меня, — мягко сказал Ахмад, его голос был тихим, но настойчивым. — Ты не одна. Я здесь с тобой. Я всегда буду рядом.

И чем мне это поможет? Кто ты такой черт возьми? Я смотрела на него, чувствуя, как его слова пробиваются сквозь туман в моей голове. Почему я не могу вспомнить его? Почему всё кажется таким запутанным?

— Почему я понимаю их язык? — спросила я, стараясь найти хоть какой-то смысл в происходящем. — Я не должна понимать их, но понимаю.

Ахмад кивнул, его глаза потемнели от беспокойства.

— Это долгий рассказ, Вика. Я все постепенно объясню тебе, но сейчас нужно отдохнуть. Вспомнить всё сразу может быть слишком тяжело для тебя.

Я закрыла глаза, чувствуя, как усталость накрывает меня с новой силой. Слова Ахмада были спокойными и уверенными, но внутри всё равно было полно вопросов и страхов. Кто я? Что со мной произошло? Где мама и почему она не здесь? Меня зовут Вика. Да, кажется это правда. Мама тоже меня так называла. Вика. Это мое имя и страшный мужчина его знает. И меня знает.

Глава 6

В тот день, когда я нашел её на палубе, всё внутри меня взорвалось. Моя кровь кипела, каждый нерв был натянут как струна. Шесть месяцев назад. А кажется, что это было вчера. Я помню каждый момент, каждую деталь. Вика лежала на холодных досках палубы, её тело было словно у сломанной куклы, кожа — белая, как мел. Её волосы, когда-то такие живые, теперь были спутанными и грязными прядями, липнувшими к лицу, испачканными в крови. Я наклонился, не веря своим глазам, и увидел, что её дыхание еле слышно. Внутри меня всё сжалось от боли и ярости.

«Мы все сделаем сами, господин. Не беспокойтесь, мы привезем девушку.

- Я лично хочу ее забрать, Бану. Лично!»

И я нашел…Рыскал по палубе как безумный и нашел. Скольких до этого отправил к аллаху плевать!

Шум волн, крики людей вокруг — всё это было где-то далеко. В этот момент существовали только мы двое. Я почувствовал, как внутри меня вспыхивает ярость, тёмная и неуправляемая. Мухаммад... Этот ублюдок. Из-за этой мрази. Я сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, оставляя глубокие следы, но я не чувствовал боли. Вся моя боль была сосредоточена в сердце, в той безумной агонии, которая разрывала меня на части, когда я смотрел на неё, такую хрупкую и потерянную. На голове сбоку рана…я дергаюсь всем телом, когда на меня накатывает паника.

Я взял её на руки. Она была лёгкой, как перо, как будто из неё высосали всю жизнь. Но я знал, что она жива. И это было главным. Вика — моя жизнь, мой воздух, и я никогда не позволю никому отнять её у меня. Никогда. Я слишком долго не верил в нее, в нас. Я был слепым идиотом.

Нес её на руках, и каждый шаг отдавался гулом в моей голове. Адреналин бурлил в крови, каждое движение было пропитано ненавистью и желанием защитить её любой ценой. Я бросился к вертолёту, который ждал нас на краю палубы, и кричал пилоту, чтобы он взлетал немедленно. Время шло слишком медленно. Каждый удар сердца отдавался оглушающим эхом в моих ушах. Каждая секунда тянулась, как вечность.

Когда мы прибыли в больницу, врачи сразу же подбежали к нам, схватили её из моих рук, но я не мог оставить её. Они пытались оттолкнуть меня, увести, но я держал её руку, пока меня не заставили отпустить. Я помню, как врачи кричали что-то друг другу, как они бросались к аппаратам, подключали её к жизнеобеспечению. Я стоял в стороне, чувствуя, как внутри всё разрывается на части. Врачи сделали всё, что могли. Они работали слаженно, быстро, но всё равно казалось, что они двигаются слишком медленно. Я хотел кричать на них, заставить двигаться быстрее, но понимал, что это не поможет. Я не знал, что ещё делать. Я просто стоял, сжав кулаки, чувствуя, как ярость и беспомощность душат меня.

***