Иль

Буйвол, тот самый, что стоял неподалеку, задрал голову, словно под весом огромных загнутых назад рогов, и присел на задние ноги. И вдруг оттолкнулся и с яростью прыгнул вперед. Упав на передние ноги, он с силой лягнул задними, да так, что все, кто в это время был занят собиранием хвороста, застыли на своих местах, уставившись на обезумевшего быка. Бык сбил с ног женщину с хворостом, одну из тех, что бубнила себе под нос песенки, и несколько раз обрушился на нее всем весом своей туши и вдобавок зацепил ее рогом, протащив немного по жухлой траве. Он не убил несчастную, было слышно, как она выла, боясь пошевелиться. В следующее мгновение огромные рога быка оказались около Аллаи. Разогнав всех, кто находился рядом с девушкой, разъяренный зверь, раздув огромные ноздри, встал поперек дерева, закрыв собой пленницу. Затем, немного успокоившись, наклонил голову, изогнул могучую шею и пропорол рогом толстенную кору высохшего кедра. Раздался треск, древесная шелуха посыпалась вниз. Оставляя глубокую борозду, рог достиг того места, где ствол опоясывали веревки. Подцепив их, бык дважды мотнул головой, причинив тем самым боль Аллае, но в следующее мгновение ее тело было уже свободным. Бык снова наклонился и подставил девушке необъятную спину, Аллая воинственно оседлала его. Затем сняла с глаз повязку и окинула взглядом судивших ее. По толпе пробежался ропот. Несколько мужчин выскочили вперед и упали перед Аллаей на колени. На лицах людей, что стояли рядом, был написан страх. Женщина, чуть было не затоптанная быком, так и осталась лежать на прежнем месте, она поджала ноги и тихо выла; никто не пытался ей помочь.

– Не я ведьма, а другая. Идите за мной, и вы получите то, чего хотели! – ломая язык, с силой выдавила из себя восседавшая на быке Аллая.

Она схватила быка за рога, так что тот послушно поднял голову и, обойдя собравшихся, как армию перед битвой, двинулся в глубь чащи. Люди загудели и, подняв над головами палки и топоры, побрели за быком. Чуть позже толпа поредела, лишившись нескольких дезертиров, не выдержавших неизвестности и бросившихся прочь. Никто не мог точно сказать, сколько времени они шли, и наконец к ночи люди оказались в том чудном лесу, где некогда жили сестры. Было так тихо, что даже дыхание нарушало царивший здесь покой. От леса исходил свет. Нежной радугой он освещал небосвод до появления первых звезд. Стемнело, и в толпе зажгли факелы. Озираясь, люди шли за Аллаей, пока вдруг та не остановилась. Жадным взорам открылась большая поляна, в середине которой стоял раскидистый клен. Его листья светились, играли перламутром в темнеющем небе, и клен осыпал себя то серебром, то золотом. Вначале люди не смели даже сделать шагу и молча стояли как вкопанные. Увиденное их словно опьянило. Часть из пришедших впали в состояние радости, словно поддавшись воздействию ворожбы. Они были поглощены красотой и безмолвно наблюдали за происходящим. Другие же находились в некотором смятении и то и дело поглядывали на Аллаю и в ту сторону леса, откуда только что пришли. Они не смели шевелиться, но словно чуяли неладное и поэтому постоянно озирались.

Аллая чувствовала над этими людьми свою власть, она словно отстранилась от всего происходящего и теперь взирала на все это с высоты своего положения. И вот один из пришедших с ней мужчин вдруг пошел вперед, прорезая шелковистую траву своим телом. Он направлялся прямо к клену.

– Зла-то! – вырвалось у него и понеслось по поляне. А затем ударилось об окружавший со всех сторон ее лес и вернулось назад глухим троекратным: – Зла-а-то… Зла-а-то… Зла-а-то…

И вот уже со всех сторон бросились остальные. Облепив дерево, одни срывали листья руками, другие сбивали палками, скалывая топорами кусочки древесины со ствола. Те, что помоложе и попроворнее, забрались повыше и стали рубить ветки.

Несколько кленовых лап с шумом упали на землю. В тот же миг свет, исходящий от дерева, потускнел. Клен закачался, зашумел, и по его стволу потекли густые слезы. Вдруг рядом раздался стон, такой протяжный и тяжелый, что заставил людей оглянуться. Рядом с этим большим кленом оказалось еще одно маленькое деревце. Издали его совсем не было видно, потому что деревце было таким маленьким и стройным, что легко пряталось за необхватным стволом старого клена. А теперь стало заметно, как его тоненькие веточки тянулись, словно обнимая своего защитника. Это деревце было покрыто цветками, которые не прятались в свои чашечки даже ночью. Его крона, вся усыпанная мелкими разноцветными колокольчиками, тянулась вверх и пропадала где-то в гуще кленовой шапки. Но людям до этого не было дела.

– Да это же просто листва! – заорал какой-то мужичонка, пожевав кленовый листик.