Ила

В течение нашего передвижения на удивительно удобном земном автомобиле, со мной совершается непредвиденное обстоятельство. Наблюдая за бесконечными телефонными проводами, соединяющими высокие деревянные столбы вдоль дороги, я не замечаю, как мои веки прикрывают глаза, и я засыпаю где-то между небольшими городами. Очнувшись в пригороде Агры, я оказываюсь в неопределенном состоянии. Мой организм своевольно перевелся в дремлющий режим. Незапланированное засыпание очень неестественный акт для нэла, в особенности учитывая то, что сегодняшней ночью я высыпала свою норму. Очевидно, что с моим организмом что-то не так. Возможно, что это какой-то земной вирус, который я где-то приобрела. Или же… Или же это эволюция.

Улицы Агры показались мне менее оккупированными отходами людей, чем открытые пространства Нью-Дели, где из-за невежественности многих индусов и их привычки справлять свою нужду прямо на улицах, вдоль тротуаров, лучше ходить на цыпочках или вовсе не ходить. Хотя в Агре аналогичное деяние тоже наблюдается.

Мы доехали до пункта назначения. После того, как Джеймс обустроил нас с Марией в отеле, принадлежащем его отцу, он съездил в дом к родителям на одну ночь, и вернулся после завтрака за нами. Мы отправились в Тадж-Махал.

Это сооружение, построенное индийским, а точнее правителем великих моголов 17 века, я тщательно изучила по обзорам в сети интернет перед началом поездки. Идея возведения данной архитектуры была стимулирована испытанной любовью к своей паре, то есть жене, родившей ему четырнадцать продолжателей. С момента моего пребывания и до настоящего времени в моей голове не разборчива мысль о том, как один человек столь значительно воспринимает чувство по отношению к другому и умирает в процессе обреченных мучительных родов. Мне нелегко осваивается факт того, что ради пары можно совершать подвиги, умирать и творить нечто грандиозное вроде этой постройки. Я рассчитываю найти в данном месте признак понятия сути «человеческих чувств».

Вблизи сооружение представилось очень крупным. Мне кажется, что я не успею разглядеть каждый его элемент до заката солнца. Торопясь, я принимаю один из билетов с рук Джеймса, которые он пробрел, выстояв длинную очередь у входа на территорию. Как только моя нога вступает за ворота архитектуры, в мои легкие вливается отличительный воздух. Странно. Он очищен влажным ветром. Будто ранним утром его завезли с прохладного простора пустыни Раджистан, где я бродила в первую ночь на Земле, и закрыли под невидимым куполом, выстроенным над красным забором постройки. Либо в незаметных подвалах или на крышах построек служители туристического комплекса спрятали огромные воздухоочистители. Я даже забываю вкус того, чем я дышала до этого момента. В воздухе не витают никакие примеси, специи, разлагающиеся отходы и другие специфические запахи. Только свежий воздух. Повсюду на земле и газоне преобладает чистота, будто служащие здесь люди специально подготовились к нашему приходу. Кажется, что они провели значительное время над уборкой, помыв до блеска заасфальтированную тропу, собрав окурки и оберточные бумаги, а затем расстелили вдоль нее ярко зеленый свежий газон.

Дальше все оказывается еще более удивительным. Длинный пруд, заделанный белым мрамором и усыпанный невероятно большими цветами лотоса, указывает нам дорогу в предстоящее восхищение. Продолговатый водоем заканчивается прямо у подножья гробницы жены создателя. Белое симметричное здание будто стоит на самой высокой возвышенности всей данной местности.

Передо мной Тадж-Махал. Я предполагала увидеть сооружение, которое ошеломит меня и вынудить раскрыть рот от красоты. Я думала, что оно не будет схоже ни с чем, что я видела раньше в человеческой среде. Я ожидала, что внутри меня даже зародится зависть к чувству, испытавшую друг к другу шах и его жена. Но произошло иное. Постройка показалась мне обыденной, подобной тем, что я вижу каждый день на улицах Дели. Отличие присутствует лишь в размере, чистоте и истории.