Ила

Джеймс глядит на меня, не отрываясь, словно тоже не торопится покидать меня. Не предусмотрев, он приближается ко мне и неуверенно начинает наклоняться к моему лицу. Он слишком тесно приблизился к моему телу. Это озадачивает меня. Сейчас у него не имеются причины близости, подобной тому, что была за ездой мотоцикла. Он будто хочет коснуться меня. Его пристальный взгляд, не выпускающий из виду мои губы, предполагает, что он намерен прикоснуться именно ими к моим губам. Он поцелует меня. Внутри меня все мои органы будто начинают бегать из одной стороны в другую, и, паникуя, они врезаются об стенки моей плоти. Что я должна сделать на этот раз? Снова пожелать апельсин?

Я не успеваю завершить свою идею, как внезапно он останавливается. Кажется, его что-то вынудило остановиться. Возможно, какая-нибудь мимолетная мысль подобная моей. Он медленно и неохотно, отдаляется от моего лица, на котором будто до сих пор остается его дыхание.

Теперь между нами еще больше неловкости. Он смотрит вниз на свою спортивную обувь, а я не знаю на чем остановить свой взор. И вдруг мне вспоминается недавняя малопонятная для меня ситуация, в который моя однокурсница Кариша задала мне вопрос. Обычно я спрашиваю Марию о непонятных вещах, но мне сейчас необходимо заговорить с Джеймсом.

– Недавно Кариша спросила меня, встречаюсь ли я с тобой, – закидывая голову назад и поправляя волосы, говорю я, чтобы прервать свои и его мысли.

– Кто спрашивает? – прищуривая свои карие глаза, Джеймс спрашивает, будто не расслышал меня.

– Кариша. Девушка, которая всегда ходит с солнцезащитным зонтиком.

– Ясно. И что ты ответила?

– Я сказала «да». И с момента моего выданного ответа она перестала со мной общаться. Она даже не здоровается со мной.

Джеймс вдруг, сменив свое состояние, начинает громко смеяться. Я сомневаюсь, что сказала какую-то шутку. Но его смех волнами передается к моим щекам и принуждает их нагреваться. Меня постигло смущение. Мне кажется, будто я сказала что-то нелепое, и Джеймс смеется над моей глупостью. Я кажусь ему недоразвитой. Человеческая эмоция очередной раз отразилась в моем внутреннем мире. Видимо, я излишне старательно подражаю людям. Сейчас я не понимаю, к какому разряду отнести его смех. К отрицательному или положительному. Но интересно то, что между нами появляется примета на прежнее общение.

– Кажется, ты неправильно ее поняла, – после усмирения смеха, поправив горло, говорит он. – Но какая разница! Мне нравится твой ответ.

А мне нравится, что ему это понравилось. Я удовлетворенно улыбаюсь ему, и он протягивает пальцы к моей щеке.

– У тебя ямочки на щеках, – говорит он. – У тебя очаровательная улыбка.

– Джеймс, ты почему меня любишь? – спрашиваю я, не сдержавшись от возникшего в моей голове любопытства.

Он опускает руку вниз параллельно своему выпрямленному телу. От моего вопроса его лицо заметно меняется. Его улыбка перестает выражаться, а глаза, естественно моргая веками для увлажнения сетчатки, прикрываются медленнее и на большую протяженность времени, чем обычно.

– Потому что ты особенный человек, – отвечает он, не выражая признаков эмоций на лице.

Особенным человеком я являюсь, потому что я инопланетянин убедительно пытающийся казаться человеком. Мое усердие оборачивается для него в особенность. Если бы ему было известно о моем настоящем происхождении, то он однозначно не испытывал бы любовные чувства ко мне.

– В таком случае, не люби меня! Я не особенная, я лишь притворяюсь. Только притворство придает мне примету отличительности среди остальных девушек.

Теперь он снова улыбается. Ему снова нравиться мое высказывание?

– Ты права! Вот эту твою странность я люблю, – говорит он, не прерывая взгляда в мои глаза, и подходит ко мне очень близко. – Ила, я сам не знаю, почему я испытываю к тебе эти чувства. Я не выбирал. Но я считаю, что не это важно. Значение имеет то, что теперь ты не даешь мне спокойно спать по ночам. Я больше не могу слушать музыку, не представляя твое лицо. Я не могу смотреть фильмы, не видя в влюбленных героях нас двоих. Я больше не могу смотреть на тебя, не желая дотронуться до тебя. Я жду твои случайные прикосновения ко мне. Мне сложно контролировать себя, когда ты вот так смотришь на меня. Я постоянно хочу поцеловать тебя.

Его правая рука торопливо пробирается в мои волосы и держит мой затылок. Я не успеваю заметить, как его тускло розовые губы оказываются на уровне моих губ, а его лоб опирается на мой лоб. Он настолько близок, что я более тщательно могу изучать все изгибы его лица. Раньше я не всматривалась в него столь подробно, но сейчас меня начинает волновать его физические данные. Его карие глаза, которые имеют зеленый оттенок, активно вдыхающие мой запах ноздри на носу с закругленным концом, и напряженные щеки, шевеление которых подмечает сжатость его челюстей. Незаметно разглядывая его, я понимаю, что меня завораживают его губы. Их форма имеет среднюю величину с различимо большей нижней губой. Они едва вздрагивают при приближении ко мне.