Иланг-иланг (СИ)

   Чандрасена качнул головой.

   - А вы не в равном положении, чтобы решать всё один на один. Она имела право обратиться за помощью.

   Кэти гордо всхлипнула и кивнула.

   - Да, вот такая я сволочь. И что теперь? Убьёте меня? На счётчик поставите? Или в асфальт закатаете?

   - Для начала мог бы прощения попросить.

   - Да чёрт с ним уже, - Кэти достала зеркальце. - Родится в следующей жизни червяком - тогда поймёт.

   - Ну что ж, такого наказания достаточно, - усмехнулся Чандрасена. - Ошибки ведь нужно прощать? Будешь должен.

   Беседа перешла в мирное русло. Амрита и Мария принесли угощение для гостей и быстренько испарились. Оксана, наоборот, присоединилась к дружеской встрече. Она быстро расслабилась и принялась расхваливать красоты Гоа. Прощённый Артур сидел рядом с ней как бедный родственник и пытался словить дзен, но дзен не ловился, потому что Адитья и Чандрасена многозначительно переглядывались, прикасаясь губами к кончикам пальцев, едва заметно друг другу жестикулировали и даже забыли обедать.

   Оксана расцветала на глазах.

   Артур успокоился, только когда гости начали знакомиться с Ахмадом.

   - Девочек пилить умеешь? - спросил Чандрасена.

   - Пока что только девочки меня пилят, - отшутился Ахмад. - Но могу кое-что показать. Только мне понадобится десять минут на подготовку - и ассистентка.

   Дивьяни виновато развела руками: она была не в форме. София отвернулась. Оксана испуганно затрясла головой.

   - Ну ладно, я могу, - меланхолично сказала Кэти. - Раз уж я здесь.

   Ахмад повёл её в гараж, по пути объясняя шёпотом, что нужно делать.

   - Толковый парень, - одобрил гость. - Из него что-то получится.

   После небольшого представления Чандрасена развлекался в саду стрельбой по-македонски, а Адитья бросал палку мананангалу. Кажется, они поладили.

   Прощались цветисто и многословно - стараниями Чандрасены. Он клялся в дружбе и повторял, что готов на всё.

   - Абсолютно на всё? - переспросил Итан.

   - Так, - посмотрел ему в глаза дравид. - В эти игры мы не играем, мы уже об этом говорили. Любое лекарство, любой донор - только скажи, ты нас знаешь. Но со смертью мы не играем.

   - Тогда я отказываюсь от охраны.

   - Как скажешь, - не стал спорить Чандрасена. - Как скажешь. Я понимаю, ты отчаялся, столько всего навалилось в последнее время. Но подумай, как нам будет тебя не хватать. Как будет плакать Дивьяни. А что станет с Софией? Подумай обо всех, кому ты дорог. Наверно, сложно думать о других в таком несчастье, я тебя не сужу, но смотри: Адитья живёт - и держится - хотя у него вся семья погибла в теракте в Кашмире, а сам он почти ничего не слышит от взрыва - но он приехал к тебе сюда, чтобы тебя поддержать. Конечно, мы и сами хороши: надо было чаще видеться, но теперь-то мы всё исправим...

   Ещё раз попрощавшись со всеми, поцеловав руку Оксане и промурлыкав, что "блистательному бриллианту и оправа нужна драгоценная", Чандрасена с Адитьей и всей своей свитой направился к двери. София провожала их, готовая запереть дверь, но гость задержался на пороге:

   - Ты присмотрела бы за ним получше, а то мысли у него какие-то... не те в последнее время.

   - Я знаю. И я смотрю, - сухо ответила София.

   - Значит, недостаточно смотришь. На вот тебе, чтоб глазки не устали, - он достал из кармана несколько крупных купюр.

   София отпрянула назад.

   - Мне не надо ваших денег.

   - Ну что ты, успокойся, тебя по-человечески, вежливо просят. Можно ещё вежливей, - он прибавил две купюры.

   - Я и так уже с ног сбилась. Что мне ещё делать - на столе сплясать?

   - Да хоть на люстре, - улыбнулся Чандрасена и сунул деньги ей в вырез блузки. - Охрану оставим, - говорил он уже за дверью. - Здесь есть где развернуться.

   София вытащила деньги и потёрла ключицы. В такие моменты она ненавидела мужчин.

   Пора сматывать удочки.

   А тут ещё позвонила Девика - вся в слезах, потому что Аиша пропала.

***

   Артур схватил Оксану за руку и потащил в комнату.

   - Так, Рашен-Гёлз-Зэ-Бэст, совсем берега потеряла?

   - Значит, тебе можно со всякими, а мне даже пофлиртовать нельзя?

   - По романтике девяностых соскучилась? - проигнорировал Артур первую часть реплики.

   - О да, у нас в Красноперекопске в начале девяностых зашибись была романтика.

   - Где?

   - В Красноперекопске. Это Крым.

   - Погоди, ты разве не из Нижнего?

   - Вот мы с родителями и переехали. А ты разочарован?

   - Проехали. Но завтра утром - вместе или по отдельности - мы уезжаем. Я не хочу, чтобы ты здесь оставалась.

   - А я хочу. Очень уж... дом роскошный.

   - Ты на что намекаешь?

   - На то, что хочу купить этот особняк. А ты что подумал?

   - Да кто тебе его продаст? Очень удобно - иметь такой вот дом на отшибе. Чтобы прятать что-нибудь. Или кого-нибудь. Или вот так вот встречаться...

   - Ну что ж, придётся пойти на радикальные меры.

   - У тебя вообще никаких принципов.

   - А у тебя вообще никакого чувства юмора.

   - Что-то не до смеха.

   - Конечно, у тебя вся жизнь перед глазами пронеслась сегодня.

   - А у тебя - нет?

   - А меня нельзя убить.

   Кажется, она перестаралась. Или он подумает, что она чокнулась, или начнёт её бояться.

   Судя по тому, как сосредоточенно Артур занялся их чемоданами, он выбрал первый вариант.

   Оксана невозмутимо читала.