Иларион (Алфеев) Духовный мир преподобного Исаака Сирина

Если говорить о внутренних признаках смирения, то нужно указать прежде всего на глубокое чувство божественного присутствия, из которого рождается смирение. Человек не может смириться сам по себе, благодаря собственным усилиям или внешним действиям: он смиряется тогда, когда, встретившись с Богом, познает на опыте величие Божие и собственное ничтожество. После такой встречи человек приступает к Богу в глубоком молчании сердца, не считая себя достойным даже произносить слова молитв в присутствии Того, Кто выше всех слов. Такая молчаливая и смиренная молитва ведет человека в таинственные глубины божественного созерцания:

…Истинно смиренный не посмеет и помолиться Богу, когда приступает к молитве, или счесть себя достойным молитвы, или просить чего–либо иного, и не знает, о чем молиться; но только молчит всеми своими помышлениями, ожидая одной милости и того изволения, которое изойдет о нем от лица достопоклоняемого Величия, когда преклоняет он лицо свое на землю, и внутреннее зрение сердца его вознесено к превознесенным вратам во Святое Святых, где Тот, Которого место — мрак [498] , Кто ослепляет очи серафимов, чья добродетель побуждает легионы к ликостоянию их, Кто на все чины их изливает молчание, когда они ожидают, что таинства изольются из Невидимого в этом безвоздушном царстве, через безгласные движения, через бестелесные чувства, через вне–образное восприятие этой без–форменной Сущности и превосходящих их откровений — сила помыслов их слишком слаба, чтобы вынести волны таинств Его. Тогда он осмеливается только так говорить и молиться: «По воле Твоей, Господи, да будет со мною» [499] .

Другим внутренним признаком смирения является смерть человека для мира: «Кто в сердце своем стяжал смирение, тот стал мертв для мира, а умерший для мира, стал мертв для страстей» [500] . Полное презрение к славе мира сего является признаком смирения, происходящего от духовной мудрости:

Откуда человек узнает, что он принял мудрость от Духа? — От самой мудрости, которая в сокровенности его и в чувствах учит его смиренным нравам… — Из чего узнает человек, что достиг смирения? — Из того, что находит для себя гнусным угождать миру своим общением с ним или словом; и в глазах его ненавистна слава мира сего [501] .

Еще один внутренний признак смирения — пробуждение в человеке голоса совести, который учит его ни в чем не обвинять Бога и ближних, не возлагать вину на жизненные обстоятельства и не оправдывать самого себя. Человек, который прислушивается к голосу своей совести, достигнет духовного покоя и примирения с Богом:

Постоянные обличения совести есть признак смирения. Отсутствие их в каком бы то ни было действии есть признак ожесточения сердца: это указание на то, что человек привык оправдывать себя, обвиняя вместо себя своего ближнего, или — хуже того — сам премудрый Промысл Божий. Человек не может выйти из границ смирения, если он сначала не увидит себя невиновным, обвинив вместо себя события и случаи, которые были промыслительно уготованы для него Богом. Ибо когда, строго следуя совести, увидит он себя виновным в происшедшем, тогда узнает он, что состояние его есть глубокая степень смирения. Это явно из того, что он мирен и спокоен в неожиданностях, ибо остается он невозмутимым. Вот тот покой смирения, который есть плод зрелости. Кто вошел в это состояние, у того во всяком искушении покой будет больше, чем смущение [502] .

Внутренний покой является характерным признаком смирения. Он выражается в отсутствии у человека страха перед жизненными обстоятельствами, в уверенности в Промысле Божием, защищающем его от всякого зла:

В смиренномудром никогда не бывает суетливости, торопливости, смущения, горячих и легких мыслей, но во всякое время пребывает он в покое. Если бы небо упало на землю, смиренномудрый не ужаснется. Не всякий безмолвник смиренномудр, но всякий смиренномудрый — безмолвник… Смиренномудрый на всякое время пребывает в покое, потому что нечему привести ум его в движение или в ужас. Как никто не может устрашить гору, так небоязнен и ум его [503] .

Смиренный не боится несчастных случаев потому, что боится Бога: страх Божий вытесняет из его сердца всякий другой страх. Что такое страх Божий в понимании Исаака? Это благоговейный трепет перед Богом, боязнь оскорбить Его каким–либо греховным помыслом или действием. Смирение, согласно Исааку, может рождаться из страха Божия. Однако есть и другое смирение — то, что рождается из любви к Богу. Первое характеризуется сокрушением сердца, второе же — духовной радостью:

Бывает смирение от страха Божия, а бывает смирение из любви к Богу: иной смиряется из страха Божия, а другой — от радости. И смиренного из страха Божия сопровождают во всякое время скромность во всех членах, благочиние чувств и сокрушенное сердце, а смиренного от радости сопровождают великая простота и сердце бьющееся неудержимо [504] .