Ильф и Петров

Но самое интересное, что перед этим был «Дон Кихот. Почему «Дон Кихот»? Потому что «Дон Кихот» тоже глобальная пародия, потому что для Сервантеса Дон Кихот ни в какой мере не положительный герой. Дон Кихот – это идиот-идеалист, осмеиваемый битым жизнью старым Сервантесом за то, что он так отважно вторгается в чужие дела и всегда все рушит вокруг себя. Дон Кихот – это объект злейшей, ядовитейшей насмешки.

И Бендер – объект такой же насмешки. Обратите внимание, что авторы всячески подчеркивают мелочность и отрицательность Бендера. У Бендера есть одна мечта: чтобы все вокруг ходили в белых штанах. Это просто из советской действительности белые штаны выглядят таким небывалым завоеванием. Это Балаганов может с завистью сказать: «Я тоже хочу в белых штанах!..» Это объект мечтаний человека, который ходит постоянно в залатанных штанах и годами не моется. Помните, Паниковский стонет: «Я год в бане не был!» Это только из Вороньей Слободки идеалы Бендера выглядят недосягаемыми как звезда из колодца. Но, в сущности, все идеалы Бендера – это идеалы пошляка. Пародийный роман о пародийном герое, в котором нет ничего святого, – это и есть желательный, идеальный образец для Ильфа и Петрова. Это попытка выстроить новую этику с пустого места.

Но дальше этот герой шутит со своими авторами довольно злую шутку. Оказывается, что, кроме этого – явно отрицательного, явно пошлого, явно жестокого персонажа взгляду совершенно не на чем отдохнуть. Возникает чудовищный парадокс: посмотрите, даже ни одного сколько-нибудь удачного женского образа нет в этих сочинениях. Даже Зося Синицкая. Ведь умственный горизонт Зоси Синицкой ограничен желанием съесть орехов и мороженого. И все, что она говорит Корейко на предложение руки и сердца, – это чудовищная пошлость. Нет человека, который мог бы стоять рядом с Остапом Ибрагимычем.

Больше того, авторы с ужасом убедились, что созданный ими герой – это единственный герой, которому хочется подражать. Цитаты из Остапа Бендера собирались с мира по нитке. Как, собственно, и на всех. Известно, что «красивый и толстый парниша» – это любимое выражение Аделины Адалис, нелохого, кстати, поэта. Она так называла всех подряд. Видимо, потому, что на фоне ее первого любовника и кумира Валерия Яковлевича Брюсова «толстыми и красивыми парнишами» казались все. Что касается «ключа от квартиры, где деньги лежат» – это выражение уже упомянутого Михаила Глушкова, который был постоянным партнером Маяковского по бильярду и все время старался его переострить. Некоторые черты и приметы остаповского облика перешли из образа Остапа Шора, который был братом футуриста Анатолия Фиолетова. Остап Шор служил в одесском угрозыске. Убить должны были его, а застрелили вместо этого Фиолетова, который, впрочем, тоже служил в этом угрозыске. И овдовела несчастная Зинаида Шишова, главная местная красавица, впоследствии автор романа «Джек-соломинка». Видите, как все в мире тесно переплетено… И вот черточки, выражения, манеры Остапа Шора вместе с редким именем тоже достались Бендеру. Бендер – это сборный персонаж, которому достались все фразочки, привычки, милые придури из кружка Ильфа и Петрова, кружка чрезвычайно остроумного.

И получилось так, что на фоне прочих персонажей Бендер стал своего рода квинтэссенцией эпохи. Оказалось, что его великолепная свобода, в том числе свобода от нравственности, – это единственное, что можно противопоставить советскому проекту. Ни диссидент, ни интеллигент, ни мученик при столкновении с советским проектом ореола не сохраняет. Что с тобой разговаривать, когда тебя можно прихлопнуть кованым сапогом? Ни эрдмановский «самоубийца» Подсекальников, ни другие герои тогдашних попыток сатиры, а их тогда было достаточно еще много, ни герои катаевских «Растратчиков» ничего не могут противопоставить Советской власти. Приходит Советская власть и наступает кованым сапогом. Пример того, что делает интеллигент при столкновении с Советской властью, нам замечательно дан в образе классического интеллигента, которого в сериале «Золотой теленок» так убедительно сыграл мой друг и собрат Миша Ефремов, сказав, что это лучший образ русского интеллигента после Чехова, а Миша – человек начитанный и знает, о чем говорит. Это, конечно, Васисуалий Лоханкин, который все время думает о сермяжной правде, который вылетел из 5 класса гимназии, о нем замечательно сказано: «Есть люди, которые не умеют страдать, как-то не выходит. А если уж и страдают, то стараются проделать это как можно быстрее и незаметнее для окружающих. Лоханкин же страдал открыто, величаво, он хлестал свое горе чайными стаканами, он упивался им. Великая скорбь давала ему возможность лишний раз поразмыслить о значении русской интеллигенции, а равно о трагедии русского либерализма». Не будет большим преувеличением сказать, что молодые Ильф и Петров не очень любили русскую интеллигенцию. А совсем короче – они ее глубочайшим образом презирали.