...Или будет? (СИ)

Она попросила поцеловать её, а я отказался. Показал, что она мне не нужна, я её не люблю и не ценю. И следующей ночью я сказал Ксендре, что сам избавлюсь от Ани, когда посчитаю нужным. Скорее всего, жена всё-таки слышала этот злополучный разговор.

Если бы всё сложилось иначе, если бы я её поцеловал, то она бы, возможно, не поверила сразу в те слова. Призвала бы меня к ответу, заставила объясниться. Но теперь в Аниной картине мира я стал предателем, который решил ею воспользоваться и избавиться, когда она станет не нужна.

Я могу сколько угодно говорить, что секс у нас был по обоюдному согласию, что она получала не меньше удовольствия, но единая всё равно воспринимает моё поведение как обман её чувств и надежд. Просто потому, что мы ни о чём не договорились, да и я привёл её в Мундар, намеренно поддерживая иллюзию того, что взаимность возможна. А как только мы вернулись в Эльогар, я назвал любимой другую и ушёл, не озаботившись элементарным комфортом семьи. Если хотя бы поинтересовался, как они устроились, то узнал бы об их исчезновении раньше.

Но я думал о себе. Воспринимал Аню, как проблему, а не как человека. Извлекал из неё столько пользы, сколько мог, понимал, что она меня любит, понимал, что причиняю ей боль, но продолжал. Привык злиться на свою неведомую единую за само наличие метки и оказался не готов к тому, что сам провёл обряд, ничего толком не объяснив и приняв решение за двоих.

Можно сказать, что Аня сама виновата, что доверилась мне, но так рассуждают только подонки. Я прекрасно понимал, что делал, мне просто было всё равно, казалось, что расплата не наступит. Мне не было дела до её чувств.

А сейчас метка тускнеет с каждым днём, и это причиняет боль. Я не хочу снимать метку. Не хочу больше получать эту свободу, напротив, я согласен на все ограничения, лишь бы Аня была рядом. Милая, задорная, нежная, уютная, страстная… Даже не имея магии она нашла «клещей», помогла разработать руку. Она искренне заботилась обо мне, старалась порадовать, сделать что-то хорошее. От её взгляда всегда хотелось расправить плечи пошире.

И чего мне было мало?

Зачем я сам всё испортил, заранее отказался от того, ценности чему ещё не знал?

И дети. Что она им сказала, увозя их из Эльогара? Могу ли я осуждать её, если она открыла им правду? Сыновья возненавидят меня за то, что я хотел отнять у них единственного близкого человека.

Мы с матерью не виделись долгое время, между нами много недопонимания, но простил ли бы я отца, если бы узнал, что он её убил? Никогда.

Как же я умудрился так по-королевски облажаться?

Не помню, в какое заведение я завернул первым, кажется, в кабак с красными стенами. Затем был бар на зелёной улице, потом паб на центральной площади. Или наоборот? Помню, что лечил какого-то бродягу и, кажется, вырастил пару зубов какой-то проститутке. Кажется также, что в «Улитку» я пришёл сам, но в воспоминаниях мелькает лицо зубастой проститутки и её слова о том, что идти осталось совсем немного.

Дальнейшее покрыто мраком.

Глава 12. И снова здравствуйте

Анна

— Почему поссорились Алекс и лей Арванис? — спросила я у свекрови.

Исбела грустно вздохнула и перевела взгляд за окно, где резвились дети под предводительством сразу двух Аненов.

В её уютном кабинете было тепло, и мягко горел напольный свет. Мы разместились в изящных креслах и пили уже ставший традиционным послеобеденный чай. За окном раздавались задорные крики, а неугомонные мальчишки носились по лужайке рядом с домом, иногда пропадая из вида.

Поместье Иртовильдаренов настолько обширно, что там можно было даже потеряться. Достаточно простора и для вечерних прогулок, и для игр. Полосу препятствий пятерым мальчишкам обновляли чуть ли не каждый день, а устраиваемые ими гонки веселили всех домочадцев. Судя по всему, прислуга организовала что-то вроде тотализатора со ставками, но леев участвовать никто не приглашал. Иной раз с финишем одного из мальчишек звучали счастливые выкрики или, наоборот, досадливые вздохи. Зная об этом, парнишки старались изо всех сил. Кто-то же делал на них ставку, и подвести неведомого фаната не хотел никто. Сыновья редко приходили первыми, частенько уступали другим мальчикам в ловкости, но это было для них даже полезно.

Когда уже казалось, что Исбела ничего не ответит, она тихо заговорила: