Или я сейчас умру от счастья

– Мама, положи Георгия. Не бойся, он не убежит, – ласково сказала Кети.

– Нет, я еще подержу.

Роберт очень многое собирался рассказать Кети. Когда она уехала, он «запоминал» свои достижения, чтобы при встрече все сообщить. Много раз он прокручивал в голове, за что Кети его похвалит и что ее порадует. Некоторые факты Роберт отметал, добавлял другие, снова репетировал монолог. Так, он все же решил сообщить, что по-прежнему считается самым лучшим учеником в классе. А про то, что почти забросил рисование, решил промолчать. Но сейчас заготовленная речь вылетела у него из головы. Кети спрашивала, а он не мог даже слова из себя выдавить.

Дом наполнялся людьми – соседки уходили, приходили другие. Кто-то приносил сладости, кто-то подарки. Все хотели посмотреть на младенца. Роберта оттеснили к краю стола, и он понимал, что к Кети он уже не сможет подойти – ее окружили женщины. Мужчина, называвший себя мужем Кети и отцом младенца, встал, чтобы уйти на террасу и не мешать женским разговорам. И все женщины вдруг замерли и расступились. Кети побежала накрывать стол на террасе, чтобы муж мог поесть, если вдруг проголодается. В тот момент Роберт узнал, что такое ревность. Настоящая, мужская. Которая сковывает все тело, а потом разжигает внутри огонь. И нет способа его потушить. Роберт чувствовал, что ему под кожу засунули красный острый перец. В руки, ноги, спину, живот. Он покраснел и опять начал задыхаться. Ему хотелось убежать, далеко, на край света. Хотя бы на вокзал. Роберт побежал к двери и уже на выходе врезался в мать. Ради такого события Нинель встала с кровати и вышла из дома.

– Почему ты не можешь ходить пешком? – строго спросила Нинель. Роберт знал, что мать не ждет от него ответа или объяснений. Она даже не заметила, что ему опять плохо.

Тетя Ника встала и передала Нинель на руки внука.

– Какой красавец! Тьфу на него. – Нинель расплакалась, поцеловала младенца в лоб, обняла Кети, называя ее дочкой, обняла тетю Нику.

Роберт застыл, видя, как его мать передает Кети серебряный сервиз, который хотела подарить на их свадьбу с Серго. После того как Серго уехал, Нинель несколько раз собиралась отнести сервиз в комиссионный магазин, но так и не решилась. Сервиз все это время пылился на шкафу. Кети расплакалась, обняла Нинель и назвала ее «мамой». Роберт был готов ходить по потолку. Он знал, что должен уйти, убежать, но так и стоял в дверях. Внутри все жгло и кололо, будто кто-то решил, что перца будет маловато и надо бы еще исхлестать душу Роберта крапивой.

– Иди сюда, – вдруг позвала его Кети.

Роберт подошел. Его тошнило. За минуту до этого ему показалось, что он сгорит на месте. Руки стали липкие от пота. Его знобило. Кети подошла сама, взяла за руку и подвела к кроватке, в которую, наконец, положили ребенка.

– Дай ему палец, – сказала Кети.

Роберт в полуобморочном состоянии дал младенцу палец, за который тот тут же схватился. Дальше Роберт ничего не помнил. Он очнулся на кровати в бывшей комнате Кети. Ему вдруг стало хорошо, спокойно, и он снова закрыл глаза. Все вернулось – он снова здесь, в этой комнате, значит, опять задремал. Сейчас придет Кети и поможет ему сделать домашнее задание по математике. А потом они будут рисовать или Кети почитает ему вслух. Что они читают? «Робинзон Крузо». Как раз на самом интересном месте остановились. Кети хотела, чтобы Роберт сам дочитал, а он ответил, что ему больше нравится слушать. И голос ее нравится. Роберт закрыл глаза и тут же подскочил на кровати. Голова закружилась, и ему пришлось снова лечь. Вместо Кети он увидел перед собой того пожилого мужчину, которого Кети зачем-то называла своим мужем.

– Ничего, так бывает, – сказал тот ласково. – Вот, держи, съешь шоколадку. И носи с собой конфеты или кусок сахара. Чувствуешь, что плохо, съешь что-нибудь сладкое. Тебе нужна глюкоза. Может кровь носом идти. Не бойся. Ты растешь. Спортом занимаешься?

– В футбол играю, – промямлил Роберт.

– Это хорошо. Не бросай, – кивнул муж Кети.

– Что случилось?

– Тебе плохо стало. Лежи, не вставай пока. Вот чай. Выпей. – Муж Кети говорил так спокойно, уверенно, что ему хотелось подчиниться. Роберт стал пить чай. – Я к тебе еще приду.