– Вы знаете, существуют две взаимопроистекающие формы: демонизм, переходящий в сатанизм. Демонизм – это жизнь неких духовных сущностей, которые наполняют наш мир, и которые населяют царство князя мира сего. Когда вдруг человек начинает испытывать какие-то влечения, какие-то сладострастные тревоги, связанные с представлениями о насилии, он поневоле передает себя по чуть-чуть, по крупинке в лапы диавола, который более не отпустит его никогда, не случись в жизни этого истязаемого адом человека, покаяния и смирения перед Богом. Может ли быть счастливым человек, потерявший свою Душу? Наверное, да, но это счастье диавола, который, брызгая слюной, пожирает свою жертву.
Выбор у каждого свой, мне видится, что это «счастье» не для человека, созданного по Образу и Подобию Божиему. Поэтому лично меня ужасает тот конец, который уготован насильникам, я не могу понять, как собираются умирать подобные люди.
Жить можно по-разному. Но как страшно умирать, готовясь предстать перед Богом! Как они пройдут Страшный суд? На какие муки и на какой ужас они себя обрекают? Ужаснемся и не уподобимся.
Впрочем, выбор у каждого свой, это и есть свобода человека, дарованая нам самим Богом для того, чтобы выбор каждого был именно личным, именно свободным и подлинным. Пусть воля наша соединится с Волей Бога, приближая Царствие Небесное «на земли, яко на Небеси».
–
– Зачем в мире насилие? Почему оно среди людей? Это проявление испорченной Адамом природы человека, которая из Божественной стала полной страстей, искушений и мерзостей. Зачем диаволу нужно было искушать Адама и Еву в саду? Для того чтобы показать Богу напрасность Любви к созданному Им человеку, показав Создателю всю греховность человеческой натуры, исполненной непослушания и недоверия Создателю. И Каин убивает Авеля…
Как можно мириться с абсолютным злом? Я уверен, что насилие совершается для того, чтобы возбудить ненависть и злобу в сердце объекта насилия. Чтобы сатана поселился и там, заражая собой всё, к чему прикасается ненависть.
Так вот, это категорически недопустимо, как категорически недопустимо и невнимание к насилию. То есть в равной степени необходимы духовное прощение насильника (бесстрастие к преступнику) и отсутствие злобы по отношению к нему, но вместе с тем полное понимание недопустимости продолжения данного насилия или его повторения в будущем. Не испытывая ненависти, злобы или подобных вещей, препятствуя им силой своего Православного Духа, мы тем не менее обязаны прекратить насилие всеми доступными способами. Я обычно говорю так: как Православный человек я прощаю насильника, как Господь простил людей, поднявших его на Крест, но как солдат я проломлю ему голову, исполняя боевой приказ или основываясь на принятых государством законах, и отвечу за это перед Богом, ни секунды не колеблясь, но покаянно склонив голову.
То есть прощу – по сердцу своему, но уничтожу – по долгу своему, долгу отца, солдата, гражданина. Потому что не имеет права на жизнь то, что оскорбляет лицо человеческое, нелюди это, и не место им среди нас. «Мужество есть не что иное, как твердость в истине и сопротивление врагам», – говорил Преподобный Антоний Великий.
–
Когда не знаете, как поступить, то представьте себе, как поступил бы Спаситель… Как поступил бы в любом из ваших случаев Богочеловек, который предпочел взойти на Крест, явив пример высшего проявления Любви, побеждающей зло.
Положитесь на Господа. Лелеять в себе злобу, ненависть и строить в себе жесточайшие планы – значит, разрушать свою Душу, по кусочку отдавая ее диаволу, который и занимается тем, что пытается вызвать у нас эти чувства, чтобы завладеть нами, отвращая нас от Бога.