«…Или смерть?» Дворовый Катехизис Русского человека

Всё это сделано для одного: не важно, чем ты занимаешься, важно – кто ты. И монастырь есть сосредоточение той Православной мысли, того Православного Духа, относительно которого происходит становление народа, его окружающего. Когда мы соприкасаемся с монахами, которые сияют уже при жизни, мы видим тот ориентир, который нам дает живой человек своими поступками, Подвигами, словами и делами. И нам иначе уже жить не придется. И вот тогда в наших руках и рожь заколосится, и надои повысятся, и враг будет повержен только потому, что мы, прикоснувшись, обрели то, что называется Верой Христовой, когда «За Веру! Царя! И Отечество!» Вот как это происходит. Это не телеграфная связь, и наверху, на Небесах – явно не канцелярия, запросы и служебные записки туда не подать.

Единственное, чем там заняты – это учетом и контролем спасения конкретной души человека. И слава Богу, что так. Отягощать Бога бухгалтерией – это превращать Его в кассу взаимопомощи. Что за унизительное отношение к Создателю всего сущего? Поэтому, слава Богу, что есть монастыри, эти оплоты Православия, которые в состоянии сделать из нас солдата, труженика, отца, сына и гражданина. И именно там это происходит. Потому что Русский без Православия – дрянь человек (с). Слишком мало еще монастырей и слишком много дряни у нас, видимо, из-за этого. Слишком сильно укрепилась она на нашей святой земле. И единственный способ избавиться от нее – это Любовь, с которой Спаситель взошел на Крест. Это пример того, как не силой, кнутом и кандалами можно заставить человека стать лучше, а Подвигом столь поразительным, что его видят даже те, кто зажмурился. Верую в это, и примеров тому в нашей истории – бессчетное множество, и слава Богу. Без Православия нам – смерть, потому что Православие – наша жизнь. Так, и только так, и никак иначе.

–  Продолжая разговор о воинском и монашеском подвигах, хотелось бы предложить вам рассказать о том, каково отношение самих монахов к военному делу на примере тех монахов, которые известны вам. Почему получается так, что у нас в России широко известен только один яркий пример участия монахов в сражении – пример Осляби и Пересвета. В чем, на ваш взгляд, был смысл этого конкретного подвига и можете ли вы назвать другие примеры, когда бы отдельные монахи или монастыри в целом вставали на защиту государства в тяжелую для него пору? Ведь, наоборот, известно, что многие участники военных действий оказываются потом в монастырях, завершая свои дни монахами…

– Во-первых, хотелось бы вспомнить об известной скульптуре на Крите, изображающей монаха с винтовкой в руках, и знаменитой истории, которой она посвящена, когда монахи, по Благословению игумена, взяли в руки оружие и активно сопротивлялись немецкой оккупации этого острова.

Но тут другое: мы – люди мирские. Мы слабее в разы, чем те, кто вручил свою жизнь в руки Бога. Поэтому нам, в силу слабости нашей, нужно оружие. В силу того, что мы не до конца еще верим и не ввергаем себя под Божию Благодать и Его заступничество. Тот же Батюшка Серафим не поднял руку на разбойников, на него напавших, Господь сам всё управил: и он жив остался, и те приняли страшную, мучительную смерть. Все, кто напал на Батюшку. И это не повод для сладострастной ухмылки типа «вот вам за это», а свидетельство того, что Господь всё управляет сам, и без нашего вмешательства, «…взгляните на птиц небесных: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их. Вы не гораздо ли лучше их?» (Матф. 6: 26).