Илья Глазунов. Русский гений

Борения и страсти героев на земном человеческом уровне представлены в драматически насыщенных сценах без всякого налета бытовизма. Среди персонажей романа у художника особо пронзительное звучание приобретает образ Грушеньки, через который продолжается развитие сквозной для писателя темы трагедии красоты. Одухотворенные образы старца Зосимы, монахов, Алеши Карамазова предстают как олицетворение духовности, устремленной к светлому идеалу. Легенда о великом инквизиторе переносит борьбу дьявола с богом на другой, высший уровень. В ней сокрыт исток главных пророческих откровений Достоевского, предостережение будущим поколениям. Но для того, чтобы оценить значимость сделанного Глазуновым в художественном раскрытии этой философской концепции писателя, являющейся отправной и в мировоззрении художника, необходимо остановиться на ее сути.

В поэме «Великий инквизитор», сочиненной якобы Иваном Карамазовым, повествуется о том, как после пятнадцати веков христианства, где-то в Севилье явился на землю Христос. Это было в то время, когда за малейшее сомнение в христовой истине сжигали на костре. А самым неистовым гонителем еретиков прослыл великий инквизитор. Он узнает Христа. Но велит страже взять его и заключить в темницу. Ночью со светильником спускается к нему. «Зачем же ты пришел нам мешать?» – спрашивает он узника.

В последующей исповеди инквизитор, вступая в спор с учением Христа, излагает свою концепцию сущности человека и устройства мира. Вначале он напоминает, как некогда страшный и умный дух, дух самоуничтожения и небытия говорил с Христом в пустыне и поставил перед ним три вопроса, в которых как бы соединена в одно целое и предсказана вся дальнейшая история человечества.

В этих трех вопросах и заключались две противоположные точки зрения на человека – Христова и инквизиторская, антихристовская. Первый вопрос о приоритете «хлебов» или свободы. Ты пришел в мир с голыми руками, говорит инквизитор, с каким-то обетом свободы, которого люди, в простоте своей и прирожденном бесчинстве, не могут и осмыслить, которого боятся и страшатся, ибо ничего и никогда не было для человека и человеческого общества невыносимее свободы… Ты возразил, что человек жив не единым хлебом. Но знаешь ли ты, что во имя этого самого хлеба земного и восстанет на тебя дух земли и сразится с тобою и победит тебя и все пойдут за ним…

Знаешь ли ты, продолжал инквизитор, что пройдут века, и человечество провозгласит устами своей премудрости, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные. «Накорми, тогда и спрашивай с них добродетели!» – вот что напишут на знамени, которое воздвигнут против тебя и которым разрушится храм твой. На месте храма твоего воздвигнут новое здание, воздвигнется вновь страшная Вавилонская башня, и хотя и эта не достроится, как и прежняя, но все же ты бы мог избежать этой новой башни и на тысячу лет сократить содрогания людей.

Второй вопрос, в котором заключена вековечная тоска человеческая, – это «перед кем преклониться». Из-за всеобщего преклонения люди истребляли друг друга мечом, создавали богов и взывали друг к другу: «Бросьте ваших богов и придите поклониться нашим, не то смерть вам и богам вашим».

Инквизитор согласен, что тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. «Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его все были хлебы». Но свобода выбора – непосильное бремя для человека. И вместо того, чтобы овладеть свободой человека, упрекает инквизитор Христа, ты умножил ее и обременил мучениями душу человеческую. А между тем тебе предлагались три силы, могущие навеки пленить совесть этих слабосильных бунтовщиков: это чудо, тайна и авторитет.

Третий вопрос – вытекает из потребности людей во всемирном единении. Оно тоже происходит из слабости человеческой. Для удовлетворения этой потребности Христу было предложено обратиться к силе – мечу кесаря. Приняв этот третий совет могучего духа, говорит инквизитор, ты восполнил бы все, что ищет человек на земле, то есть: перед кем преклониться, кому вручить совесть и каким образом соединиться наконец всем в бесспорный общий и согласный муравейник, ибо потребность всемирного соединения есть третье и последнее мучение людей. Но Христос отверг меч, не захотел насаждать единение людей силой.

И тогда мы взяли от него Рим и меч кесаря и объявили лишь себя царями земными, царями едиными, хотя и доныне не успели еще привести наше дело к полному окончанию. Далее инквизитор рисует картину нового устройства мира по проекту антихриста, идеи которого воплощает в жизнь.