Илья Мечников

В 1913 году Мечникова просили возглавить в России Институт экспериментальной медицины. Он ответил: «Прочитав ваше дружелюбное письмо, я расчувствовался, и у меня зашевелилось в душе чуть не желание вернуться в Россию. Но после зрелого размышления я решил, что это было бы невозможно. Посудите сами: мне скоро минет 68 лет. Это такой возраст, когда стариков нужно гнать в шею. Где же мне переселяться на новое место и взяться за управление институтом, которое и ранее мне было не по силам».

Весть о начале Первой мировой войны стала для Ильи Ильича настоящим ударом. «Как можно, чтобы в Европе, в стране цивилизованной, не пришли к соглашению без войны! – говорил он. – Война была бы безумием… Нет, война невозможна!» Но она уже шла…

В предисловии к работе, написанной в этот период, Илья Ильич в таких выражениях характеризовал положение, в котором оказался Пастеровский институт после объявления войны: «Эти страницы были написаны при особых условиях. Если не под звуки пушечных выстрелов, то в ожидании таковых мне пришлось провести несколько недель в моей парижской лаборатории, поставленной на военное положение. Последнее сказалось в том, что деятельность Пастеровского института почти совершенно прекратилась. Из боязни оставить лабораторных животных без корма их убили, лишив работающих возможности продолжать исследования. Сараи института наполнились дойными коровами, молоко доставлялось в больницы и детские приюты. Большинство молодых сотрудников, ассистентов и служителей ушли на войну, и на месте остались лишь женская прислуга и старики. В качестве такового я очутился в невозможности вести далее мои опыты и в обладании продолжительного досужего времени».

В это время Мечников начал работать над книгой об основателях современной медицины. Он писал ее не для врачей, а «для тех молодых людей, которые зададут себе вопрос о том, куда направить свою деятельность». Илья Ильич был уверен, что «эта беспримерная бойня надолго отобьет охоту воевать и драться и вызовет в непродолжительном времени потребность более разумной работы». Он писал: «Пусть те, у кого воинственный пыл еще не остынет, лучше направят его на войну не против людей, а против врагов в виде большого количества видимых и невидимых микробов, которые отовсюду стремятся завладеть нашим телом, и помешать нам провести наш нормальный, полный цикл жизни. Достигнутые до сих пор большие успехи новой медицины дают право надеяться, что более или менее в отдаленном будущем человечество избавится от главнейших постигающих его болезней».

Несмотря на тяжелые условия военного времени, книга Мечникова «Основатели современной медицины» разошлась в нескольких изданиях. Жизнь замечательных ученых и история борьбы с микробами были изложены в ней так мастерски, что читатель вместе с автором переживал историю великих открытий, которые легли в основу современной медицины.

Илья Ильич страстно любил жизнь. После удачной работы в лаборатории он иногда раньше времени уходил из института, объясняя своим друзьям: «Сегодня я усиленно поработал и за это заслужил удовольствие. Пойду посижу у колыбели новорожденного ребенка… Люблю я глядеть на зарождающуюся жизнь!»

16 мая 1915 года Илье Ильичу Мечникову исполнилось семьдесят лет. Он написал о себе: «Я дошел до предела нормальной жизни, определенного еще царем Давидом и подтвержденного систематическими исследованиями Лексиса и Бодио [3] . Я еще способен работать и мыслить… Я никогда не знал моих дедов. То, что я дожил до семидесяти лет в сравнительно удовлетворительном состоянии, я приписываю своей гигиене: более восемнадцати лет я не ем ничего сырого, по возможности засеваю кишки молочнокислыми бактериями. Но это лишь первый шаг».

С фронта приходили письма от учеников. Один из них писал: «Работы здесь масса. Теперь уходят подкрепления, и приходится осматривать каждого солдата на дифтерию… Лаборатория моя – конура без света и без воздуха… Когда хлопочу о другом помещении, привожу как главный аргумент, что садовнику некуда класть свой инструмент, так как моя лаборатория раньше служила для этого… Среда здесь тоже своеобразная. За столом от одного врача, например, пришлось услышать такую теорию: теплокровные животные появились раньше холоднокровных, так как температура Земли раньше была выше. Это не мешает такому врачу иметь три галуна и заведовать больницей… Еще раз, Илья Ильич, не поминайте меня слишком плохо. Искренне и глубоко люблю Вас. Ваш Е. Вольман».

Когда наступили жаркие дни, Ру предложил Илье Ильичу перебраться в бывшую квартиру Пастера. Этот переезд приобретал символическое значение, и Илья Ильич с волнением говорил: «Смотрите, как жизнь моя связана с Пастеровским институтом! Долгие годы работал я в нем, провел в нем свою болезнь. Чтобы окончательно закрепить связь, надо бы сжечь мое тело в печи, где сжигают опытных животных, и сохранить мой пепел в каком-нибудь сосуде на одном из шкафов библиотеки».

Мечникова перенесли в бывшую квартиру Пастера. Это доставило ему большое удовольствие – так он был ближе к своей лаборатории.