Илья Муромец

С исторической действительностью XVII века связано и возникновение былины «Илья Муромец на Соколе-корабле»: плывущий на этом корабле по морю Хвалынскому вместе с другими богатырями, а иногда и со Степаном Разиным, Илья Муромец отражает нападение крымских татар или турок, в чем несомненны отголоски казачьих походов в Каспийское море и на низовья Волги и Дона. Так, Илья Муромец становится предводителем казаков в их исторической борьбе с турками и ногайскими татарами. Как отзвук Разинского движения может рассматриваться не только включение Разина в состав плывущих вместе с Ильей Муромцем на Соколе-корабле, но и создание особой версии сюжета — о поражении Ильей Муромцем орла, пытающегося потопить корабль. Не лишено вероятия предположение, что в этом столкновении богатыря с орлом аллегорически изображено столкновение разинских стругов с царскими «орлёными» судами или с тем правительственным кораблем, который носил наименование «Орла». Таким образом, Илья Муромец здесь уже непосредственно включается в фольклор о народных движениях XVII века.

Цикл былин об Илье Муромце обогащается и другими путями. Стремление пополнить поэтическую биографию Ильи Муромца новыми славными его делами вызвало сложение сюжета о трех поездках Ильи с использованием более ранней былины об Илье Муромце и разбойниках и ряда сказочных мотивов. Таковы проходящий через всю былину мотив испытания судьбы на трех дорогах, раскрытие злых умыслов злодейки-чаровницы, нахождение клада. Черты Ильи Муромца, создающие его идеальный облик и ставшие уже к этому времени традиционными — огромная сила и храбрость, проницательный ум и смекалка, бескорыстие — находят в былине «Три поездки» выражение и подтверждение в новых поступках героя: в том, как он легко расправляется с сорокатысячной ватагой разбойников, в том, как он проникает в тайну подложной кровати, в том, что он не пользуется для себя найденными сокровищами.

По замыслу создателей былины, она, очевидно, должна была завершить эпическую биографию Ильи Муромца, так как в ряде записанных вариантов богатырь, после того как находит клад и отдает его (князю Владимиру, монастырям и церквам, сиротам), едет в киевские пещеры и там «ока́меневает». В данной былине подчеркивается старость Ильи Муромца. Обычный зачин былины в ее наиболее целостных вариантах —

А ездил-то стар по чисту полю,
Ото младости ездил до старости,
Ото старости ездил до гробной доски.[78]

Иногда даже ему приписывается лирическое раздумье над своей старостью:

Ах ты старость, ты старость ты старая,
А старая старость глубокая,
................
Застала ты старого в чистом поле...

[79]

Превращение богатырей в камни, скрытие их в каменных горах — один из распространенных мотивов мирового фольклора. По смыслу легенды богатыри временно уходят из жизни людей, превращаясь в камни, в скалы, горы, чтобы вернуться к подвигам, когда придет в них нужда.[80]

В русском героическом эпосе также встречается мотив окаменения. Но он в большинстве случаев получает морально-религиозную трактовку. В известной сибирской былине, записанной поэтом Л. Меем и опубликованной под заглавием «С каких пор перевелись витязи на святой Руси»,[81] все богатыри превращаются в камни после того, как они дерзнули поднять мечи на «силу нездешнюю». Совершенно правильно было уже отмечено в литературе, что такая трактовка «окаменения» не соответствует общей направленности народного эпоса и, очевидно, привнесена извне.[82]

Морально-религиозный характер имеет концовка с окаменением Ильи Муромца и в ряде вариантов «Трех поездок»: он уходит в киевские пещеры «спасаться» и там окаменевает после того, как раздает найденное богатство на построение церквей и монастырей. Влияние церковно-религиозной идеологии и историческая ограниченность сознания народа здесь явны. Очевидно, именно вследствие такого характера концовки, который не соответствовал общему духу былин об Илье Муромце, третья часть былины не получила особенно широкого распространения и часто отбрасывалась.[83] Сложилась же былина с ее последней частью, конечно, под воздействием легенды о наличии в Киево-Печерской лавре мощей Ильи Муромца, следовательно, не ранее XVII века.[84] Так, смерть Ильи, как и начальный момент его богатырской деятельности — чудесное получение силы, одинаково оказались овеянными легендой.