Илья Муромец

А да ко тому было ко морю, морю синёму,
А ко синёму как морюшку студёному,
Ко тому было ко камешку-то ко ла́тырю,
А ко той как бабы да ко Златы́горки
5 А к ней гулял-ходил удалой ведь доброй мо́лодець,
А по имени старой казак Илья Муромець.
Он ходил-гулял Илеюшка к ней двенадцать лет,
Он ведь прижил ей чадышко любимоё.
Он задумал стары ехать во чисто́ полё;
10 Он ведь стал где Златы́горки наговарывать,
Наговарывать, как крепко ей наказывать,
Оставлял он ведь ей ноньче свой чу́дён крес<т>,
Он ище оставлял с руки злачё́н перстень:
— Уж ты ой еси, баба да всё Златыгорка!
15 Если сын у тя родитсе, отдай чу́дён крест;
Если дочь у тя родитсе, отдай злачё́н перстень.
А поехал тут старой казак во чисто́ полё,
Много-мало тому времени минуитсе,
А от той-де от бабы от Златыгорки
20 От ней рожаитсе молоденькой Сокольницок.
Он не по годам ростет Сокольник, по часам;
Каковы-то люди в людях во сёмнадцать лет,
А у нас был Сокольницёк семи годов.
Ишше стало Сокольнику двенадцать лет,
25 А тут стал выходить да на красно́ крыльцо,
Он зрить-смотреть стал в трубочку подзорную:
Во-первы-ти он смотрел нонь по чисту́ полю,
Во-вторы́-ти он смотрел нонь по синю́ морю,
Во-третьи-ти он смотрел на соломя[3]

окатисто,30 Во-последни он смотрел на стольне-Киев-град.
Он задумал съездить взять ведь крашен Киев-град.
Он ведь стал просить у маменьки благословленьиця:
— Уж ты дай мне-ка, мать, благословленьицё
Мне-ка съездить, добру молодцю, на чисто́ полё.
35 А дает ёму маменька благословленьицё,
А дает ёму родима, наговориват:
— А поедешь, мое дитятко, во чисто́ полё,
А наедешь ты в чисто́м поли на старого:
А борода-та у старого седы́м-седа,
40 А голова-та у старого белы́м-бела,
А под старым-то конь был наубел он бел,
Хвост-от, грыва у коня была черны́м-черна;
До того ты до старого не доезживай,
Не доезживай до старого, с коня скачи;
45 До того до старого ты не дохаживай,
А тому где старому низко кланейсе;
А ведь тот тибе старой казак — родной батюшко.
А ведь тут ето Сокольнику за беду пришло,
За велику за досаду показалосе.
50 А снарежалсе тут Сокольник в платье в цве́тное,
Одевал он на себя сбрую богатырскую,
Выводил тут Сокольничок добра́ коня,
Он седлал-уздал Сокольничок добра́ коня:
Он на коничка накладывал сам потнички,
55 Он на потнички накладывал всё войлучки,
Он на войлучки седелышко черкальскоё
О двенадцати подпруженьках шелко́вых-е,
Он тринадцату подпругу через хребетну кость,
Через ту через стень лошадиную.
60 Тут заскакивал Сокольник на добра́ коня.
А не видели, Сокольник как на коня скоцил,
Только видели, Сокольник как в стремена ступил;
А не видели поезки богатырское,
Только видели: во полюшки курева́ стоит,
65 Курева́ где стоит, да дым столбом валит.
А тут выехал Сокольник на чисто́ поле,
Он и стал по чисту́ полю розъезживать:
Он и ездит во поли, потешаитсе,
Он тотарьскима утехами забавляится:
70 Он и свищот копье свое по подне́бесью,
Он и правой рукой бросит, левой по́дхватит,
Он ведь сам ко копейцю приговарыват:
— Уж я коль лёкко владею нонь тобой, копье,
Столь лёкко мне повладеть старым ка́заком.
75 А по утрицьку-утру было ранному,
По восхожому солнышку как было красному
Выходил тут стары казак из бела́ шатра.
Он зрил-смотрел во трубочку в подзорную:
Он первы́-ти смотрел на стольне-Киев-град,
80 Во-втори́-ти он смотрел да по чисту́ полю;
Он завидял во чисто́м поли неприятеля.
А да заходил тут старой казак во бело́й шатер:
— Уж вы ой еси, удалы добры молодци,
А готово те спать, да вам пора ставать,
85 А пора вам ставать, дак время ехати,
Уж нам ехать ведь надо во чисто́ полё:
В поли ездит есь удаленькой доброй молодець.
У нас ехати Ивашку Долгополому, —
У нас то было дитятко едрё́ноё,
90 А едрёно оно дитятко, непроборноё,
Понапрасно погубит свою буйну голову;
У нас ехать Олешеньки Поповичу, —
У нас то было дитятко несильнёё,
Умом-разумом дитятко заплывциво,
95 Понапрасно погубит свою буйну голову;
У нас ехать Добрыни сыну Микитичу, —
У нас то было дитятко едрё́ноё,
А едрёно было дитятко то, вежливо,
Было вежливо дитятко, очесливо,
100 Он и можот добра молодця принаехати,
Он и можот ёго да приобъехати,
Он и можот добру молодцю и честь воздать.
Тут и стал где Добрынюшка снарежатисе:
Надевал он на себя латы кольцюжныя,
105 Надевал он где платьицё-то цве́тноё,
Надевал он на себя сбрую богатырьскую.
А пошел тут Добрынюшка из бела́ шатра,
Выходил тут Добрыня из бела́ шатра,
Он седлал-уздал Добрынюшка добра́ коня,
110 А заскакивал Добрынюшка на добра́ коня,
Он поехал Добрыня во чисто́ полё.
Выезжал тут Добрынюшка на чисто́ полё,
Он наехал Сокольника во чисто́м поли.
Он наехал ёго да приобъехал же,
115 Он соскакивал Добрынюшка со добра́ коня,
Он тому где молодцю сам низко кланялся:
— Уж ты здраствуй, удаленькой доброй молодець!
А которого ты города, коей земли?
А которого отця ты, коей матери?
120 Тибя как, молодец, нонь именём зовут,
Тибя как величают по извотчины?
А куда ты нонь едёшь, куда путь дёржи́шь?
Отвечал тут удалой доброй молодець:
— Уж я еду к вам на славной крашен Киев-град,
125 Уж я руських богатырей повысмотрю,
Я на сабельку богатырей повырублю,
На бумажечку богатырей вас повыпишу,
Я на быстру на реченьку повысвищу,
Уж я старого казака конем стопчу,
130 Я Владимеру-князю голову срублю,
А кнегину-то Опраксею за себя возьму,
Уж я Киев-от город весь огнем сожгу,
Уж я церкви-ти божьи все под дым спущу.
А тут заскакивал Добрынюшка на добра́ коня,
135 А поехал Добрыня ко белы́м шатрам.
А приехал Добрынюшка ко белы́м шатрам,
Заходил тут Добрынюшка в бело́й шатер,
Говорил тут Добрыня таково́ слово:
— Уж ты ой еси, старой казак Илья Муромец.
140 Уж там ездит в поли молодец, не моя чёта,
Не моя чёта ездит, не моя ровня;
А да от того-ле он от моря да моря синёго,
Он от синёго ведь морюшка студёного,
От того он от камешка от латыря,
145 Да от той он от бабы от Златы́горки,
А зовут ёго молоденьким Сокольником;
Он ведь едёт к нам на славен крашен Киев-град,
Он и хочот нас, бога́тырей, повысмотреть,
Он на сабельку бога́тырей нас повырубить,
150 На бумажечку богатырей повыписать,
Он на быстру на реченьку повымётать,
Тибя, старого казака, конем стоптать,
А Владимеру-князю голову срубить,
А кнегину-ту Опраксею за себя взамуж взять,
155 Хочот Киев-от город весь огнем сжегчи́,
А как церкви-ти божьи все под дым спустить.
А тут де старому за беду пришло,
За велику за досаду показалосе.
Тут и стал где стары казак снарежатисе,
160 Поскоре того Илеюшка сподоблятисе:
Надевал он на себя латы кольцюжныя,
Надевал на себя он платьё цве́тноё,
Он и брал с собой сбрую всю богатырскую.
А пошел тут старой казак из бела́ шатра,
165 А седла-уздал стары казак добра́ коня,
Он поехал старой казак в чисто́ полё,
Он наехал Сокольника на чисто́м поли.
Заревел тут Сокольник по-звериному,
Засвистел тут Сокольник по-соловьёму,
170 Зашипел тут Сокольник по-змеиному.
Тут и матушка сыра земля потряхаласе,
А сыры-ти тут дубы погибалисе,
А вёршиной за комель заплёталисе,
А сухи-ти ведь дубы поломалисе,
175 У Илеюшки доброй конь пал на́карачь.
Он и бил стар коня нонь по крутым бедрам,
Он и сам ко коню стар приговарыват:
— Уж ты ой еси, конь мой, травяной мешок!
Не слыхал-ле ты порё́ву звериного,
180 Не слыхал-ле ты поши́пу змеиного,
А того где ты свисту соловьиного?
У Илеюшки конь тут осержаитсе,
От сырой земли конь дак отделяитсе,
Он наехал Сокольника на чисто́м поли,
185 Он наехал ёго и приобъехал же,
Он и сам говорил стар таково́ слово:
— Уж ты ой еси, удалой доброй молодець!
Не застрелил ясна сокола, теребишь же;
Не убил добра молодца, ездишь-хвастаёшь.
190 А не две тут грозных тучи сокаталосе, —
А два сильних богатыря соезжалосе.
Они съехались на сабельки-ти вострыя,
У них востры-ти сабли пощорбалисе,
Они тем боём друг друга не ранили.
195 Они съехались на копья брусаменьчаты,
По насадочкам копья повертелисе,
Они тем боём друг друга не ранили.
Они съехались на палици боё́выя,
А боё́вы у их палици поломалисе,
200 Они тем боём друг друга не ранили.
А скакали молодчи тут со добры́х коней,
А схватились крепким боём, рукопашкою,
А боролись они с утра день до вечора,
А со вечора боролись до полу́ночи,
205 Со полу́ночи боролись до бела́ свету;
А всёго они боролись трои суточки.
А по счасьицю тут было по Сокольникову,
По несчасьицю было по Илеюшкину
Подкатилась у старого ножка правая,
210 Промахнулась у старого нога левая,
А тут падал да старой казак на сыру́ землю.
А заскакивал Сокольник на белы́ груди;
Он не спрашивал не имени, не вотчины,
Не отечества не спрашивал, не молодечества,
215 Вынимат из-за налучья свой вострой нож,
Он ростегиват пуговки вольячныя,
Он и хочот пороть ёго груди белыя,
Он и хочот смотреть да ретиво́ серцо.
А ведь тут де старому за беду пришло,
220 За великую досаду показалосе;
А змолился тут старой казак Илья Муромець:
— Уж ты ой еси, спас да многомилослив,
Присвята мати божья, богородича!
Не стоял-ле я за веру православную?
225 Не стоял-ле я за черкви-ти за божия?
Не стоял-ле за нама́стыри покрашоны?
Не стоял-ле я за славен крашен Киев-град?
А сказали, що старому в поле смерть не писана,
А теперече старому, верно, смерть прыдет;
230 Ты не выдай меня, восподи, на чисто́м поли
А поганому тотарину на пору́ганьё.
А у старого силочки где прыбыло,
А тут прыбыло силочки вдвоем-втроем,
А вдвоем-втроем прибыло ровно впе́тером.
235 Он смахнул-свёрнул Сокольника со белы́х грудей»
Он заскакивал Сокольнику на белы́ груди,
Он и сам говорил да таково́ слово:
— Уж ты ой еси, удалой доброй молодеч!
А которого ты города, коей земли,
240 А которого отця, которой матери?
Тибя как, молодець, именём зовут,
Тибя как величают по отечесьтву?
Отвечат тут удалой доброй молодець:
— Уж ты ой еси, старая старэльшина!
245 Я когда был у тибя ведь на белы́х грудях, —
Я не имени, не вотчины не спрашивал,
Не отечества не спрашивал, не молодечесьва,
Вынимал из-за налучья свой вострой нож,
Я хотел у тя пороть да груди белыя,
250 Я хотел у тя смотреть ведь ретиво́ серьцо.
Говорит ёму старой казак во второй раз:
— Скажи, молодець, как тя именём зовут?
Отвечал ему удаленькой доброй молодець:
— Когда был я у тебя ведь на белы́х грудях, —
255 Я не спрашивал не имени, не вотчины,
Я хотел твои пороть ведь груди белыя.
Говорил ёму старой казак Илья Муромець:
— А скажи ты, молодець, как тя именём зовут,
Тибя как величают из отечесьва?
260 Отвечал тут молоденькой Сокольничок:
— От того же я от моря, моря синёго,
От синёго я морюшка студеного,
От того я ведь от камешка-та латыря,
Да от той я бабы от Златыгорки,
265 А зовут меня молоденьким Сокольником.
А ставал тут стары казак на резвы́ ноги,
Он ведь брал где Сокольника за белы́ руки,
Становил он Сокольника на резвы́ ноги,
Цёловал его в уста он во саха́рные,
270 Он и сам говорил таково слово:
— Уж как я тобе ведь нонь родной батюшко.
Тут скакали молодци на добрых коней,
А поехали они тут ко белы́м шатрам.
А приехали они ко белы́м шатрам,
275 Соходили молодци тут во бело́й шатер,
Они пили во бело́м шатри трои суточки.
А поехал тут Сокольник во чисто́ полё
Ко тому же он ко морюшку ко синёму,
Ко своей он к родимой-то ко матушки.
280 А завидяла ёго ведь мать родимая,
Выходила она ведь на красно́ крыльцо
А стречала как Сокольника из чиста́ поля,
Она стретила Сокольника у красна́ крыльца.
Тут соскакивал Сокольницёк со добра́ коня,
285 Он сказнил ведь, срубил ей буйну голову.
Много-мало тому времени минуитсе;
Он поехал опять ведь во чисто́ полё,
Он наехал во чисто́м поли бело́й шатер.
Тут и спит в шатре стары казак Илья Муромец.
290 Не зашел тут Сокольничок во бело́й шатер,
Он и брал копье свое-то ноне востроё,
Он кинал его старому во белы́ груди.
И прилетело копье старому ноньче в чудён крест.
И спробудился тут старой казак Илья Муромец,
295 Он выскакивал стары казак из бела́ шатра,
Он хватал где Сокольника за чесны́ кудри,
Он метал ёго над вышину небесную,
Он метал где Сокольника, не подхватывал.
Тут и падал Сокольник на сыру́ землю,
300 Да и тут де Сокольнику славы поют,
А славы поют Сокольнику, старины́ поют.