Илья Муромец и Калин-царь

Илья Муромец и Калин-царь

Как Владимир-князь да стольнё-киевской

Порозгневался на стараго казака Илью Муромца,

Засадил его во погреб во глубокий,

Во глубокий погреб во холодныя

Да на три-то году поры-времени.

А у славнаго у князя у Владымира

Была дочь да одинакая,

Она видит: это дело есть немалое,

А что посадил Владымир князь да стольнё-киевской

Стараго казака Илью Муромца

В тот во погреб во холодный;

А он мог бы постоять один за веру за отечество,

Мог бы постоять один за Киев-град,

Мог бы постоять один за церкви за соборныи,

Мог бы поберечь он князя да Владымира,

Мог бы поберечь Опраксу королевичну.

Приказала сделать да ключи поддельные,

Положила-то людей да потаенныих,

Приказала-то на погреб на холодныя

Да снести перины да подушечки пуховыи,

Одеяла приказала снести теплыи,

Ена ествушку поставить да хорошую,

И одежу сменять с нова на ново

Тому старому казаку Илье Муромцу.

А Владымир-князь про то не ведаёт.

И воспылал-то тут собака Калин-царь на Киев-град,

И хотит ён розорить да стольний Киев-град,

Чернедь-мужичков он всех повырубить,

Божьи церквы все на дым спустить,

Князю-то Владымиру да голова срубить

Да со той Опраксой королевичной.

Посылает-то собака Калин-царь посланника,

А посланника во стольний Киев-град,

И дает ему ён грамоту посыльную

И посланнику-то он наказывал:

– Как поедешь ты во стольний Киев-град,

Будешь ты, посланник, в стольнеем во Киеве

Да у славнаго у князя у Владымира,

Будешь на него на широком дворе

И сойдешь как тут ты со добра коня,

Да й спущай коня ты на посыльной двор,

Сам поди-тко во полату белокаменну,

Да пройдешь палатой белокаменной,

Да й войдешь в его столовую во горенку,

На пяту ты дверь да порозмахивай,

Не снимай-ко кивера с головушки,

Подходи-ко ты ко столику к дубовому,

Становись-ко супротив князя Владымира,

Полагай-ко грамоту на золот стол,

Говори-тко князю ты Владимиру:

«Ты Владымир-князь да стольне-киевской,

Ты бери-тко грамоту посыльную

Да смотри, что в грамоте написано,

Да гляди, что в грамоте да напечатано;

Очищай-ко ты все улички стрелецкии,

Все великие дворы да княженецкии,

По всему-то городу по Киеву,

А по всем по улицам широкиим

Да по всем-то переулкам княженецкиим

Наставь сладкиих хмельных напиточек,

Чтоб стояли бочка о бочку близко-поблизку,

Чтобы было у чего стоять собаке царю Калину

Со своими-то войскамы со великима

Во твоем во городе во Киеве».–

То Владымир-князь да стольне-киевской

Брал-то книгу он посыльную,

Да и грамоту ту роспечатывал,

И смотрел, что в грамоте написано,

И смотрел, что в грамоте да напечатано,

И что велено очистить улицы стрелецкии

И большие дворы княженецкие,

Да наставить сладкиих хмельных напиточек

А по всем по улицам широкиим,

Да по всем-то переулкам княженецкиим.

Тут Владымир-князь да стольне-киевской

Видит: есть это дело немалое,

А немало дело-то, великое,

А садился-то Владымир-князь да на черленый стул.

Да писал-то ведь он грамоту повинную:

«Ай же ты собака да и Калин-царь!

Дай-ка мне ты поры-времечки на три году,

На три году дай и на три месяца,

На три месяца да еще на три дня,

Мне очистить улицы стрелецкии,

Все великие дворы да княженецкии,

Накурить мне сладкиих хмельных напиточек

Да й наставить по всему-то городу по Киеву,

Да й по всем по улицам широкиим,

По всим славным переулкам княженецкиим»

Отсылает эту грамоту повинную,

Отсылает ко собаке царю Калину;

А й собака тот да Калин-царь

Дал ему он поры-времечки на три году,

На три году дал и на три месяца,

На три месяца да еще на три дня.

Еще день за день ведь как и дождь дождит,

А неделя за неделей как река бежит,

Прошло поры-времечки да на три году,

А три году да три месяца,

А три месяца и еще три-то дня;

Тут подъехал ведь собака Калин-царь,

Он подъехал ведь под Киев-град

Со своими со войскамы со великима.

Тут Владымир-князь да стольнё-киевской

Он по горенки да стал похаживать,

С ясных очушок он ронит слёзы ведь горючии,

Шелковым платком князь утирается,

Говорит Владымир-князь да таковы слова:

– Нет жива-то старого казака Ильи Муромца,

Некому стоять теперь за веру за отечество,

Некому стоять за церкви ведь за божии,

Некому стоять-то ведь за Киев-град,

Да ведь некому сберечь князя Владымира

Да и той Опраксы королевичной!–

Говорит ему любима дочь да таковы слова:

– Ай ты батюшко, Владымир-князь наш

стольне-киевской,

Ведь есть жив-то старыя казак да Илья Муромец,

Ведь он жив на погребе на холодноем.–

Тут Владымир князь-от стольне-киевской

Он скорешенько берет да золоты ключи

Да идет на погреб на холодный,

Отмыкает он скоренько погреб да холодный

Да подходит ко решоткам ко железныим,

Растворил-то он решотки да железный,

Да там старыя казак да Илья Муромец

Он во погребе сидит-то, сам не старится;

Там перинушки-подушечки пуховыи,

Одеяла снесены там теплыи,

Ествушка поставлена хорошая,

А одежица на нем да живет сменная.

Ен берет его за ручушки за белыи,

За его за перстни за злаченыи,

Выводил его со погреба холоднаго,

Приводил его в полату белокаменну,

Становил-то он Илью да супротив себя,

Целовал в уста его сахарнии,

Заводил его за столики дубовыи,

Да садил Илью-то ён подли себя,

И кормил его да ествушкой сахарнею,

Да поил-то питьицем да медвяныим,

И говорил-то он Илье да таковы слова: