Илиада

125 В комнату тихо вошла, где Елена ткань дивную ткала, –

Светлый, двускладный покров, и на нём выходили сраженья,

Подвиги конных троян, также – меднодоспешных данаев,

Подвиги, где за неё от Ареса они пострадали.

К ней подступив, говорит быстроногая вестница Геры:

130 «Нимфа любезная, ты выйди: дело чудное увидишь

Всадников храбрых троян, также – меднодоспешных данаев!

Только что в поле сошлись, подстрекаемы бурным Аресом,

Оба народа, стремясь к жаркой битве, сраженьем пылая;

Вдруг все затихли, стоят, прекратилось сраженье, не вспыхнув;

135 Все оперлись на щиты, в землю длинные копья воткнули.

Только герой Александр и Атрид Менелай браноносный

Выйти желают одни, за тебя чтоб сразиться на копьях,

И победитель тогда наречёт тебя милой супругой».

Так изрекла и влила в душу сладкие чувства Елене:

140 Вспомнила город родной и родню та, и первого мужа.

Встала она и, себя сребристой накидкой окутав,

Быстро из дому пошла. По щекам её слёзы струились.

Вслед за своей госпожой поспешили две верных служанки,

Эфра Питеева дочь, и Климена, с блистательным взором.

145 Вместе спеша, подошли к возвышавшимся Скейским воротам.

Там полукругом, – Приам, и Фимет благородный, и Панфой,

Клитий, божественный Ламп, Гикетаон, Аресова отрасль,

Укалегон, и герой Антенор, прозорливые оба, –

Старцы народа сидят над воротами в башне высокой.

150 Старцы уже не могли воевать, но в Совете сидели,

Сильные словом своим, и цикадам подобны, что в рощах,

Сидя на ветках, кричат, звонкий голос вокруг разливая:

Вот Илиона вожди, что собрались на башне высокой!

Старцы, увидели лишь, как Елена на башню выходит,

155 Тихие между собой говорили крылатые речи:

«Нет, невозможно никак осуждать ни троян, ни ахеян,

Что за такую жену терпят беды, воюя так долго!

Вечным богиням она красотою подобна, то правда!

Но и такая краса, пусть уж лучше в Элладу вернётся;

160 Пусть удалится от нас и от наших детей злая гибель!»

Так говорили. Приам подозвал дружелюбно Елену:

«Милая дочь, подойди ты поближе и сядь со мной рядом,

Первого мужа тогда ты увидишь, родных и знакомых.

Ты не виновна ни в чём предо мною; то – боги виновны:

165 Боги с войной на меня многослёзной подняли ахеян.

Сядь же сюда, назови мне того вон огромного мужа.

Кто это? Так он велик пред ратью ахейскою, так мощен?

Выше его головы меж ахейцами есть и другие,

Но никогда не видал я такого красивого мужа,

170 С видом почтенным таким. Он подобен царю, не иначе!»

Старцу ответила так знаменитая в жёнах Елена:

«Свёкор мой милый, ты мне и почтенье внушаешь, и трепет.

Лучше бы горькую смерть предпочесть мне, когда я решилась

Следовать с сыном твоим, и покинула брачную спальню,

175 Братьев, и милую дочь, и весёлых подруг столь бесценных!

Так не случилось, увы. Я об этом жалею и плачу!..

Но, ты вопрос мне задал; я отвечу тебе, Дарданион:

Воин, о ком ты спросил, – то державный Атрид Агамемнон,

Славен в Элладе как царь, мудрый муж, и как доблестный воин.

180 Был он мне деверем. Ах, если б был он мне деверем снова!»

Так говорила она. И Приам, восхищаясь, воскликнул:

«О, Агамемнон, блажен ты, родившийся смертным счастливцем!

Сколько под властью твоей есть ахейских сынов браноносных!

Некогда я пребывал во фригийской земле виноградной,

185 Видел великую рать фригиян, колесничников быстрых;

Видел Отрея полки и Мигдона, подобного богу:

Станом их воинство вдоль берегов сангарийских стояло;

Там находился и я, их союзником был я в то время,

В день, как нашла на них рать амазонок, мужчинам подобных.

190 Но столько не было их, сколько здесь быстроглазых данайцев».

Тут вдруг увидел Приам Одиссея, спросил у Елены:

«Ну-ка скажи мне, дитя, кто вон тот величавый данаец?

Ниже на голову он, чем великий Атрид Агамемнон,

Но, как мне видится, он и плечами и грудью пошире.

195 Вооруженье его всё лежит на земле плодоносной;

Сам же, как овен, ряды ратоборцев обходит он чинно.

Схожим мне кажется он с овном пышнокудрявым, который

В стаде огромном среди среброрунных овец чинно ходит».

Вновь отвечала ему порождённая Зевсом Елена:

200 «Это, почтенный Приам, Лаэртид Одиссей многоумный,

Он каменистой земли сын любезный, народа Итаки,

Хитрый, на козни горазд, полон мудрых советов различных».

К ней обратил свою речь и герой Антенор благоумный:

«Подлинно, ты говоришь справедливо, о, женщина, знаю:

205 Некогда к нам приходил Одиссей Лаэртид знаменитый,

Присланный, ради тебя, с Менелаем воинственным вместе.

Я их тогда принимал, угощал их по-дружески в доме;

А заодно я узнал и характер, и разум обоих.

Если же вместе они на собранья троянцев являлись, —

210 Стоя вдвоём, Менелай шириной своих плеч отличался;

Сидя же рядом, видней Одиссей благородный казался.

Если же речи они говорили нам перед собраньем, —

Царь Менелай говорил, изъясняясь хоть бегло, но ясно,

Немногословен он был, но в словах своих точен предельно,

215 Без околичностей речь говорил. Хоть и младше годами.

Если ж вставал говорить свою речь Одиссей многоумный,

Тихо стоял и смотрел он на землю, потупивши очи;

Скипетра в правой руке ни назад, ни вперед он не двигал,

А неподвижно держал, человеку простому подобный.

220 Каждый бы мог его счесть за неумного злобного мужа.