Илиада

Много здесь есть для меня и троян и союзников Трои;

Буду разить, кого бог приведёт, и кого я настигну.

Много здесь и для тебя аргивян, поражай, кого сможешь.

230 Главк! И оружьем давай обменяемся нашим; пусть знают

Все, что мы дружбой с тобой со времен праотцовских гордимся!»

Так говорили они, а затем с колесниц соскочили,

За руки крепко взялись и друг другу клялись в верной дружбе.

И в это время затмил Зевс Кронион рассудок у Главка:

235 Он Диомеду отдал золотой свой доспех, что ценился

В сотню тельцов, обменяв на ценимый лишь в девять, на медный.

Гектор меж тем подошёл уже к Скейским воротам, где дуб рос.

Плотно его окружив, жёны, дочери гордых троянцев

Вести хотели узнать о мужьях, сыновьях и о братьях,

240 О женихах и друзьях. Только Гектор велел им молиться

Всем небожителям: пусть отведут они грозные беды!

Вот подошёл он уже и к прекрасному дому Приама

С рядом высоких колонн, что отделаны гладко, изящно.

Вдоль галереи стоят, из камней гладкотёсных, по кругу,

245 Близко одна от другой пятьдесят пышных спален, в которых

Спали Приама сыны с их цветущими жёнами вместе.

А на другой стороне, во дворе, – дочерей были спальни,

Близко одна от другой и под крышей одной, их двенадцать

Из гладкотёсных камней размещалось уютных, в которых

250 Спали Приама зятья с их стыдливыми жёнами вместе.

Гектора встретила там сострадательная мать Гекуба,

Шла она к дочери в дом, к самой дивной из них, к Лаодике.

За руку сына взяла мать, волнуясь, и так говорила:

«Что ты, о, сын мой, пришёл, и оставил свирепую битву?

255 Верно, жестоко теснят ненавистные мужи ахейцы?

Битва уже у стены, и тебя сердце к нам устремило?

Хочешь ты руки воздеть из акрополя к Зевсу владыке?

Но подожди, я вина чашу вынесу, Гектор мой милый,

Чтоб возлияние ты сделал Зевсу и прочим бессмертным.

260 После, коль хочешь, и сам тоже выпей, чтоб дух укрепился;

Сил прибавляет вино, если труд истомил человека.

Ты ж истомился, мой сын, защищая сограждан. Я вижу».

Матери так отвечал шлемоблещущий Гектор великий:

«О, досточтимая мать! Сладких вин не носи мне, не надо.

265 Ты обессилишь меня, потеряю я крепость и храбрость.

Зевсу ж вино возливать не дерзну неомытой рукою.

Знаешь сама, что нельзя осквернённому кровью и пылью

Чествовать или молить собирателя туч, громовержца.

Ты же немедля, о мать, в храм Афины добычелюбивой,

270 Жён благородных собрав, с благовонным курением шествуй.

Также с собою возьми самый лучший, что есть в царском доме,

Самый любимый покров, величайший и пышный убранством.

И на колени его возложи дивнокудрой Афине,

Дай ей обет заколоть в честь её однолетних двенадцать

275 Тёлок, не знавших ярма, если, просьбы услышав, богиня

Город помилует, жён, стариков и младенцев невинных;

Если она отразит Диомеда от Трои священной,

Воина бурного и повелителя мощного бегства.

Ну же, не медли, о, мать! Собирай к храму жён благородных!

280 Я же к Парису иду, чтоб к войскам его вызвать из дому,

Если захочет меня он услышать. О! лучше б под землю

Он провалился! Его воспитал Олимпиец на гибель

Трое, Приаму отцу, да и всем нам, Приамовым детям!

Если б увидел его я сходящего в бездны Аида,

285 Кажется, сердце моё позабыло бы горькие беды!»

Тотчас служанок к себе позвала всех, что в доме, Гекуба;

Их послала по домам созывать благородных троянок.

Ну а сама между тем в благовонную комнату входит;

Много там было добра: дивных платьев, покровов работы

290 Женщин сидонских; то ей из Сидона Парис боговидный

Как-то однажды привёз, когда шёл он путями морскими,

Вместе с похищенной им знаменитой Еленой прекрасной.

Выбрав из тканей одну для могучей богини Афины, –

Лучшую в доме своём, наибольшую, с пышным узором,

295 С ярким сиянием звёзд, что лежала на дне, под другими, –

С ней она к храму пошла, и за ней благородные жёны.

Вскоре троянки пришли в храм Афины, в акрополе Трои.

Двери раскрыла, впустив их, прелестная видом Феано.

То дочь Киссея, жена Антенора, смирителя коней,

300 Трои мужами она была избранна в жрицы Афины.

Жёны там, руки воздев, все молились Афине Палладе.

Ткань у Гекубы взяла принесённую жрица Феано

И, на колени её возложив дивнокудрой богине,

Молит, давая обет Зевса дочери сильной, Палладе:

305 «Мощная в битвах, ты – щит милой Трои, Паллада Афина!

Молим, копьё сокруши Диомеда, богиня, сегодня ж!

Пусть он, погибельный, сам ниц падёт перед башнею Скейской!

Нынче ж двенадцать коров однолетних, ярма не познавших,

В жертву тебе принесём, если, наши молитвы услышав,

310 Город помилуешь, жён, стариков и младенцев невинных!»

Так возглашала, молясь. Но Афина молитву отвергла.

Той же порой, как они умоляли рождённую Зевсом,

Гектор великий достиг и Парисова пышного дома.

Сам он построил тот дом, помогали мужи, что в то время

315 Лучшими зодчими всей многохолмной Троады прослыли.

В стенах акрополя, близ дома Гектора с домом Приама,

Зодчие в доме его возвели двор, столовую, спальню.

Гектор божественный в дверь тут вошёл; он в руке правой держит

Пику огромную, чуть ни в двенадцать локтей, и на древке

320 Медное жало блестит и кольцо вкруг него золотое.

Брата он в спальне нашёл, тот трудился над пышным оружьем:

Гнутые луки, и щит он, и латы испытывал, праздный.