Илиада

Чтобы хотя не надолго упиться нам горестным плачем!"

Так говоря, протянул он к товарищу милому руки,

100 Но не схватил. Как дым, душа Менетида под землю

С писком ушла. Ахиллес на песке поднялся, пораженный,

Скорбно руками всплеснул и такое сказал себе слово:

"Боги, так значит, какая-то есть и душа человека,

В домах Аида, и призрак; но жизненной силы в них нету.

105 Целую ночь напролет душа злополучного друга

Передо мною стояла, рыдая и горько печалясь,

Все говорила подробно, с ним схожая видом чудесно".

Так он сказал, и у всех появилось желание плакать.

В горестном плаче застала их всех розоперстая Эос

110 Около тела. Меж тем повелитель мужей Агамемнон,

Мулов собрав и людей из ставок, отдал приказанье

Лес подвозить. Наблюденье над ними имел благородный

Муж Мерион, товарищ отважного Идоменея.

Двинулись в путь, захватив топоры дроворубные в руки,

115 Взяли и крепких веревок. А спереди мулы шагали.

Много и кверху, и книзу, и вправо, и влево ходили

И добрались до долин богатой потоками Иды.

Остроширокою медью рубить принялися поспешно

Дубы с высокой листвой. И с треском великим деревья

120 Падали. После того, разрубивши на части, ахейцы

К мулам их прикрепляли. И, землю копытами роя,

Мулы старались сквозь частый кустарник достигнуть равнины.

Бревна и все дровосеки несли, ибо так приказал им

Вождь Мерион, товарищ отважного Идоменея.

125 Поочередно все бревна сложили на берег, где место

Выбрал под холм погребальный Пелид для себя и Патрокла.

После того как дрова они всюду кругом набросали,

На землю все в ожиданье уселись толпой. Ахиллес же

Войнолюбивым своим мирмидонцам отдал приказанье

130 Медью блестящей одеться и коней запрячь в колесницы.

Тотчас же все мирмидонцы вскочили, доспехи надели.

На колесницы свои поднялись и бойцы, и возницы.

Конные шли впереди, за конными - туча пехоты,

А в середине несли товарищи тело Патрокла;

135 Волосы тут же срезали себе и на тело бросали,

Весь ими был он покрыт. Ахиллес же придерживал грустно

Голову сзади; в Аид провожал он неробкого друга.

Те же, дошедши до места, какое Пелид им назначил,

Труп положили и бревна поспешно укладывать стали.

140 Тут другое замыслил в уме Ахиллес быстроногий:

Став в стороне от костра, он русые волосы срезал,

С детства растимые им для бога речного Сперхея,

На винночерное море взглянул и промолвил сердито:

"Тщетно, Сперхей, обрекался, моляся тебе, мой родитель,

145 Если назад ворочусь я в отчизну мою дорогую,

Волосы срезать мои и тебе принести с гекатомбой:

Нехолощеных баранов заклать пятьдесят, чтобы кровь их

Пала в ключи на участке твоем с алтарем благовонным.

Так тебя старец молил. Но не исполнил ты просьбы!

150 Нынче же, раз не вернусь я уж в милую землю родную,

Волосы дам унести я с собою Патроклу герою".

Так он сказал и вложил товарищу милому в руки

Кудри свои. И у всех появилось желание плакать.

Скорбью объятых покинуло б их заходящее солнце,

155 Не подойди Ахиллес к Агамемнону с речью такою:

"Сын Атрея! Твои приказанья исполнят скорее

Мужи ахейские. Плачем пора бы уж сердце насытить.

Пусть от костра разойдутся. Скажи, чтоб готовили ужин.

Мы же, которые более всех об умершем горюем,

160 Сделаем все, что потребно. Вожди пусть останутся с нами".

Только что это услышал владыка мужей Агамемнон,

Тотчас народ отослал обратно к судам равнобоким.

Те лишь остались, кто должен участвовать был в погребенье.

Сруб они вывели в сотню ступней шириной и длиною,

165 И на вершину его мертвеца положили, печалясь.

Много и жирных овец, и тяжелых быков криворогих,

Перед костром заколов, ободрали. И, срезавши жир с них,

Тело Патрокла кругом обложил Ахиллес этим жиром

От головы до ступней; на костер побросал он и туши.

170 Там же расставил сосуды двуручные с маслом и медом,

К ложу их прислонив. Четырех лошадей крепкошеих

С силою бросил в костер, стеная глубоко и тяжко.

Девять собак у стола Ахиллеса владыки кормилось;

Двух из них заколол Ахиллес и туда же забросил;

175 Также двенадцать отважных сынов благородных троянцев

Острою медью зарезал, свершив нехорошее дело.

Силе железной огня пастись на костре предоставил,

И зарыдал, и товарища звать принялся дорогого:

"Радуйся, милый Патрокл, хотя бив жилищах Аида!

180 Делаю все для тебя, что раньше тебе обещал я!

Целых двенадцать отважных сынов благородных троянцев

Вместе с тобою, Менетиев сын, огонь пожирает.

Гектора ж я не огню, а собакам отдам на съеденье!"

Так грозил Ахиллес. Но Гектора псы не касались.

185 Псов отгоняла от тела Зевесова дочь Афродита

Денно и нощно, и труп амвросическим розовым маслом

Мазала, чтоб Ахиллес, волоча, не уродовал тела.

Черное облако Феб-Аполлон распростер над умершим

С неба до самой земли и покрыл им такое пространство,

190 Сколько мертвец занимал, чтоб от силы палящего солнца

Раньше поры в сухожильях и членах не высохло тело.

Не разгорался однако костер над умершим Патроклом.

Тут придумал другое в уме Ахиллес быстроногий:

Встав в стороне от костра, двум ветрам принес он молитву, -

195 Ветру Борею и ветру Зефиру. Прекрасные жертвы

Им обещал. И молил, возлиянья творя золотою

Чашей, скорей прилететь, чтобы трупы на срубе сгорели

И чтоб дрова запылали. Молитву Пелида услышав,