Илиада

Как же ты можешь желать неоконченным сделать и тщетным

Труд мой и пот мой, каким я потела в трудах? Истомила

Я и коней, на Приама с детьми собирая ахейцев.

Действуй; но прочие боги тебя тут не все одобряют".

30 С гневом великим ответил ей Зевс, облаков собиратель:

"Странная ты! Ну, какое Приам и Приамовы дети

Зло причиняют тебе, что о том ты и думаешь только,

Как бы сгубить Илион, прекрасно построенный город!

Если бы, вторгшись в ворота и стены высокие Трои,

35 Ты бы живьем пожрала и Приама с детьми, и троянцев

Всех остальных, - лишь тогда бы ты злобу свою исцелила!

Делай, как хочешь. Не стоит, чтоб этот раздор между нами

В будущем создал большую вражду между мной и тобою.

Слово иное скажу я, и в сердце обдумай то слово:

40 Если и я пожелаю какой-нибудь город разрушить, -

Город, в котором мужи обитают, тебе дорогие, -

И моего не задерживай гнева, а дай мне свободу;

Так и тебе ее дать я согласен, в душе несогласный.

Меж городами людей, на земле беспредельной живущих,

45 Сколько на свете ни есть их под солнцем и звездами неба,

Сердцем всех больше моим Илион почитался священный,

И повелитель Приам, и народ копьеносца Приама.

Там никогда мой алтарь не лишался ни жертвенных пиршеств,

Ни возлияний, ни дыма, что нам от людей подобает".

50 Зевсу сказала в ответ волоокая Гера богиня:

"В мире три города есть наиболее мне дорогие:

Аргос великий, Микена широкодорожная, Спарта.

Их истребляй, если станут тебе чем-нибудь ненавистны;

Я не вступаюсь за них, не завидую. Если бы даже

55 Стала завидовать я и противиться их истребленью, -

Малого б тем я достигла: меня ты намного сильнее.

Нужно, однако, труды и мои не напрасными делать.

Бог я такой же, как ты, одного и того же мы рода;

Более старшей на свет произвел меня Крон хитроумный;

60 Честь мне двойная: за род и за то, что твоею супругой

Я называюсь; а ты над бессмертными властвуешь всеми.

Будем же в этом с тобою уступчивы друг перед другом, -

Я пред тобою, а ты предо мной, чтоб и прочие боги

Нам подражали. Теперь же скажи поскорее Афине,

65 Чтобы спустилася к битве кровавой троян и ахейцев

И соблазнила троянцев нарушить предательски клятву,

Только что данную ими гордящимся славой ахейцам".

Не был богине родитель мужей и богов непослушен

И со словами крылатыми так обратился к Афине:

70 "К войску троян и ахейцев отправься как можно скорее

И соблазни-ка троянцев нарушить предательски клятву,

Только что данную ими гордящимся славой ахейцам".

То, что велел он Афине, давно и самой ей желалось.

Бросилась быстро Афина с высокой вершины Олимпа,

75 Словно звезда, чрез которую сын хитроумного Крона

Знаменье шлет морякам иль обширному войску народов,

Яркая, окрест нее в изобилии сыплются искры.

В виде таком устремилась на землю Паллада-Афина.

Пала в средину полков. Изумленье объяло глядевших

80 Конников храбрых троян и красивопоножных ахейцев.

Так не один говорил, поглядев на стоявшего рядом:

"Верно, начнутся опять и война, и кровавые сечи!

Либо же, может быть, дружбу кладет меж обоих народов

Зевс-Эгиох, человеческих войн вседержавный решитель!"

85 Так не один говорил и в ахейских рядах, и в троянских.

Вид Лаодока приняв, Антенорова храброго сына,

Зевсова дочерь Афина в толпу замешалась троянцев,

Пандара, равного богу, повсюду ища, - не найдет ли.

Вскоре нашла. Беспорочный и доблестный сын Ликаонов

90 Пандар стоял средь могучих рядов щитоносного войска,

Им приведенного в Трою от быстрых течений Эсепа.

Став близ него, устремила богиня крылатые речи:

"Сын Ликаона разумный, послушал бы ты, что скажу я!

Если б решился ты быстрой стрелой поразить Менелая,

95 В Трое у каждого б ты приобрел благодарность и славу,

Более ж всех у царя Александра, Приамова сына.

Не поскупился бы первый же он на дары дорогие,

Если бы вдруг увидал, как, твоею стрелой пораженный,

Доблестный царь Менелай на костер поднимается грустный.

100 Ну, так пусти же скорее стрелу в Менелая героя,

Давши обет Аполлону ликийскому, славному луком,

Из первородных ягнят принести гекатомбную жертву,

Только домой ты вернешься, в священные стены Зелеи!"

Так говорила Афина и ум убедила безумца,

105 Снял он с плеча полированный лук из рогов козерога

Резвого; некогда сам он ему из засады в то время,

Как со скалы он прыгнуть собирался, стрелой своей острой

В грудь угодил и спиною его на скалу опрокинул;

Из головы поднимались рога на шестнадцать ладоней.

110 Мастер друг к другу приладил рога, обработав искусно,

Вылощил лук и к концу золотое кольцо приспособил.

Лук свой пригнувши к земле, тетиву на него натянул он,

Сам укрываясь пока за щитами товарищей храбрых,

Чтобы с земли не вскочили Аресовы дети ахейцы

115 Раньше чем пустит стрелу в Менелая, любимца Ареса.

Сняв после этого крышку с колчана, стрелу из него он

Новую, в перьях, достал, - виновницу черных страданий;

Горькую эту стрелу наложил на изогнутый лук свой,

Давши обет Аполлону ликийскому, славному луком,

120 Из первородных ягнят принести гекатомбную жертву,

Только домой он вернется в священные стены Зелеи;

За тетиву и за корень стрелы одновременно взявшись,

Он до соска притянул тетиву и до лука - железо.

После того как великий свой лук круговидный согнул он,