Илиада

Мужа, который бы чувствовал стыд и укоры людские!

Сей и теперь легкомыслен, подобным и после он будет;

И за то, я надеюсь, достойным плодом насладится!

Но войди ты сюда и воссядь успокоиться в кресло,

355 Деверь; твою наиболее душу труды угнетают,

Ради меня, недостойной, и ради вины Александра:

Злую нам участь назначил Кронион, что даже по смерти

Мы оставаться должны на бесславные песни потомкам!»

Ей немедля ответствовал Гектор великий: «Елена,

360 Сесть не упрашивай; как ни приветна ты, я не склонюся;

Сильно меня увлекает душа на защиту сограждан,

Кои на ратных полях моего возвращения жаждут.

Ты же его побуждай; ополчившися, пусть поспешает;

Пусть он потщится меня в стенах еще града настигнуть.

365 Я посещу лишь мой дом и на малое время останусь

Видеть домашних, супругу драгую и сына-младенца:

Ибо не знаю, из боя к своим возвращусь ли еще я

Или меня уже боги погубят руками данаев».

Так говоря, удалился шеломом сверкающий Гектор.

370 Скоро достигнул герой своего благозданного дома;

Но в дому не нашел Андромахи лилейнораменной.

С сыном она и с одною кормилицей пышноодежной

Вышед, стояла на башне, печально стеная и плача.

Гектор, в дому у себя не нашед непорочной супруги,

375 Стал на пороге и так говорил прислужницам-женам:

«Жены-прислужницы, вы мне скорее поведайте правду:

Где Андромаха супруга, куда удалилась из дому?

Вышла ль к золовкам своим, иль к невесткам пышноодежным,

Или ко храму Афины поборницы, где и другие

380 Жены троян благородные грозную молят богиню?»

И ему отвечала усердная ключница дома:

«Гектор, когда повелел ты, тебе я поведаю правду.

Нет, не к золовкам своим, не к невесткам пошла Андромаха,

Или ко храму Афины поборницы, где и другие

385 Жены троян благородные грозную молят богиню, —

К башне пошла илионской великой: встревожилась вестью,

Будто троян утесняет могучая сила ахеян;

И к стене городской, торопливая, ринулась бегом,

Словно умом исступленная; с ней и кормилица с сыном».

390 Так отвечала, — и Гектор стремительно из дому вышел

Прежней дорогой назад, по красиво устроенным стогнам.

Он приближался уже, протекая обширную Трою,

К Скейским воротам (чрез них был выход из города в поле);

Там Андромаха супруга, бегущая, в встречу предстала,

395 Отрасль богатого дома, прекрасная дочь Этиона;

Сей Этион обитал при подошвах лесистого Плака,

В Фивах Плакийских, мужей киликиян властитель державный;

Оного дочь сочеталася с Гектором меднодоспешным.

Там предстала супруга: за нею одна из прислужниц

400 Сына у персей держала, бессловного вовсе, младенца,

Плод их единый, прелестный, подобный звезде лучезарной.

Гектор его называл Скамандрием; граждане Трои —

Астианаксом80: единый бо Гектор защитой был Трои.

Тихо отец улыбнулся, безмолвно взирая на сына.

405 Подле него Андромаха стояла, лиющая слезы;

Руку пожала ему и такие слова говорила:

«Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! ни сына

Ты не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скоро

Буду вдовой я, несчастная! скоро тебя аргивяне,

410 Вместе напавши, убьют! а тобою покинутой, Гектор,

Лучше мне в землю сойти: никакой мне не будет отрады,

Если, постигнутый роком, меня ты оставишь: удел мой —

Горести! Нет у меня ни отца, ни матери нежной!

Старца отца моего умертвил Ахиллес быстроногий,

415 В день, как и град разорил киликийских народов цветущий,

Фивы высоковоротные. Сам он убил Этиона,

Но не смел обнажить: устрашался нечестия сердцем;

Старца он предал сожжению вместе с оружием пышным.

Создал над прахом могилу; и окрест могилы той ульмы81

420 Нимфы холмов насадили, Зевеса великого дщери.

Братья мои однокровные — семь оставалось их в доме —

Все и в единый день преселились в обитель Аида:

Всех злополучных избил Ахиллес, быстроногий ристатель,

В стаде застигнув тяжелых тельцов и овец белорунных.

425 Матерь мою, при долинах дубравного Плака царицу,

Пленницей в стан свой привлек он с другими добычами брани,

Но даровал ей свободу, приняв неисчислимый выкуп;

Феба ж и матерь мою поразила в отеческом доме!

Гектор, ты все мне теперь — и отец, и любезная матерь,

430 Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!

Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,

Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою;

Воинство наше поставь у смоковницы: там наипаче

Город приступен врагам и восход на твердыню удобен:

435 Трижды туда приступая, на град покушались герои,

Оба Аякса могучие, Идоменей знаменитый,

Оба Атрея сыны и Тидид, дерзновеннейший воин.

Верно, о том им сказал прорицатель какой-либо мудрый,

Или, быть может, самих устремляло их вещее сердце».

440 Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:

«Всё и меня то, супруга, не меньше тревожит; но страшный

Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой,

Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя.

Сердце мне то запретит; научился быть я бесстрашным,

445 Храбро всегда меж троянами первыми биться на битвах,

Славы доброй отцу и себе самому добывая!

Твердо я ведаю сам, убеждаясь и мыслью и сердцем,

Будет некогда день, и погибнет священная Троя,

С нею погибнет Приам и народ копьеносца Приама.