Илимская Атлантида. Собрание сочинений

– Иван Андреевич, я знаю, где эта заимка. Если помните, когда я работал в районном земельном отделе, мы вместе с вами покосы на этой заимке выделяли.

– Да, верно, это та самая заимка.

– Тогда давайте взглянем на карту и посмотрим, где новые берега у водохранилища будут.

Александр раскрыл карту, где было размечено новое море. Даже с задних рядов люди привстали, чтобы лучше видеть и слышать. Кто-то подошел вплотную к столу, на котором была развернута карта.

– Вот она, Николаева заимка, – уверенно указал пальцем Александр.

– Ага, вот наша деревня, а вот заимка, – водя ладонью по карте, будто поглаживая живое существо, довольно проговорил председатель.

– А вот берег будущего водохранилища, – показал Александр, медленно проводя по отмеченной линии четырьмя сомкнутыми пальцами.

– Где, где, покажи?

– Вот эта синяя линия – это берег, – как трудную задачку ученикам, Александр разъяснял сельчанам сложившуюся ситуацию.

– Так она же посередине заимки проходит, почти пополам ее режет, – удивился председатель. – Послушай, Александр, а вы правильно берега нанесли, их еще нет, а вы уже все тут режете пополам. Может, еще не поздно отступить, скорректировать?

– Нет, Иван Андреевич, здесь экспедиция работала, там же отличные специалисты, они больше нашего понимают, – постарался утешить председателя молодой начальник.

– Да видели мы этих специалистов, сутками не просыхали. Послушай, Александр, а где на карте этой мудреной можно увидеть Большую Елань?

– Вот она, рядом с заимкой, – сразу показал искомую область Саша. – Здесь все полностью под воду уходит, там же река Россоха, она поднимается, и залив километров на пятнадцать вглубь территорий уходит.

– И что, ничего не остается? – оторопел председатель колхоза.

– К сожалению, все пахотные земли и покосы оказываются под водой, – на вид бесстрастно ответил Александр, чувствуя, как его сердце от этой данности будто пошатнулось, а потом затрепетало, забилось, как подбитая птица.

– Неужели это я? – подумал в этот момент Бугров. – Неужели так спокойно могу говорить о вопиющей трагедии природы и горе тысяч людей, в числе которых я сам, и мои родители, и будущая моя семья? Через несколько секунд молодой мужчина совладал с собой и отчетливо расслышал крик женщины с последнего ряда.

– Как же так, они что, не знали, что мы здесь живем, почему под воду все земли пустили?

– Но ведь это же плотина, электричество, цивилизация, новые города, школы, институты, больницы, театры… – патетично начал отвечать Александр, но вновь выкрикнула та женщина.

– Не нужна нам эта ваша плотина, дайте спокойно умереть на родной земле!

На нее наперебой зашипели бабы.

– Ты язычок-то, Фекла, спрячь, – выкрикивала одна.

– Неровен час, неприятности схлопочешь, – пугала другая.

– Чего мне боятся, ну и схлопочу, – гордо выпятив увесистую грудь, как будто нарочно провоцировала народ Фекла. – Пора мне схлопотать. Четверо сыновей вместе с мужиком на войне полегли. От врагов чужую землю очищали, а свою не уберегли. – И разрыдалась несчастная Фекла так жалостно и так искренне, что уже никто не посмел с ней спорить.

Председатель колхоза Иван Андреевич разрядил обстановку. Повернувшись к жителям, он спокойно сказал.

– Перестаньте кричать, не для этого собрались. Послушаем власть, а после посоображаем, что нам делать, – и, повернувшись к Александру, спросил:

– Так куда нас переселять собрались?

– Вашу деревню и колхоз намечено переселить в Прибылово. Это место находится на берегу будущего моря. Сейчас там изыскивают земли, пригодные под пашню.

– Только начали изыскивать? – удивленно спросил кто-то из собравшихся.

– А с домами как? – послышался вопрос с другой стороны.

– С домами? – осекся Александр, понимая, о чем идет речь.

На мгновенье воцарилась тишина.

– Знаете… – докладчик помедлил с ответом, потом рубанул рукой и решительно продолжил, – да, здесь самая главная несправедливость к колхозникам. Объясню почему. Колхозные строения – это кооперативная собственность, а совхозные – государственная. Поэтому все государственные строения переносятся из зоны затопления силами государственных организаций и за государственный счет, а дома колхозников переносятся владельцами строений своими силами по утвержденной смете.

– Это правда? – Иван Андреевич недоверчиво посмотрел на Александра.

– Что правда?

– Мы свои дома должны переносить сами?

– Так прописано в законе, – сочувственно проговорил докладчик.

– Это что же за закон такой-переэтакий! Что б его леший побрал! Ты посмотри, Саша, на нас – много молодых-то? Нету их, война взяла, а те, что после войны подросли, разбежались, кто куда – всякими правдами и неправдами. Где ж найти силы? Тут же одни старики да калеки остались.

– Не знаю, Иван Андреевич, это тот вопрос, на который у меня пока ответа нет. Не знаю, – грустно заключил свои пояснения землеустроитель.

– А кто знает? – зло, как к врагу, стал обращаться к представителю власти председатель.

– Будем просить руководство области оказать вам помощь, – беспомощно оправдывался Александр.