Илинара. Драготариус

А облако метнулось вперёд, мимо него, туда, где работала смена. Раздались крики ужаса, а Пётр-батарейка стоял на месте, боясь повернуться, потому что точно знал, что там происходит. Вскоре крики стихли, а он слышал только странные сосущие звуки, от которых холодело всё внутри, и отказывали конечности. Потом хлопнула дверь вагончика, и он услышал, как противно завизжал их новый электрик — Теплоков Сергей. Он кричал на одной ноте, высоким женским голосом. А потом так же неожиданно замолчал, как будто кто-то подошёл и выключил звук.

Глазуков стоял, боясь пошевелиться, когда кричащий замолчал, и снова раздались противные звуки, вдруг почувствовал, что ноги отпустило, и он может двигаться. Это послужило пусковым щелчком, и он бросился в лес, в тайгу, подальше от буровой, где странное нечто пожирало людей. Бежал долго, петляя, пока случайно не наткнулся на шалаш, из которого торчали ноги. Мужские и женские. Почему-то Дюбову он признал сразу, хотя никогда и не засматривался на них. Ноги были странные, точно старушечьи, высохшие пожелтевшие кости, обтянутые пергаментной кожей. Но он точно знал, кому они принадлежат. Дрожащий мужчина стоял и смотрел, не в силах отвернуться, а разум тихо покидал его мозг.

Моралус проводил Глазукова сытым довольным взглядом. Ему не хотелось нестись за ним. Он залёг в ближайший валежник и приготовился ждать.

Вертолёт прилетел на следующий день, из него высыпали люди и забегали вокруг. Один из них, начальник службы безопасности, майор Лисицин Вениамин Павлович, когда увидел убитых, срочно связался с директором Тюменской геологоразведочной партии.

— Петрович, — глухо сказал он по рации, — здесь полная задница, половина из состава трупы, где остальные пока непонятно. Давай сюда оперов.

— Замолчать не выйдет? — спросил хриплый застуженный голос.

— С ума сошёл? Сильно много странных трупов, да потом со мной полным полно народу. Всех не заткнём.

— Вот чёрт, — выругался Петрович и отключился.

В составе опергруппы на место происшествия вылетел молодой младший лейтенант Викрецкий Олег Романович. Он только получил новенькие погоны и теперь горел желанием отличиться, мечтая поймать преступника. Когда ему сказали, что он вылетает на место преступления, где было убито странным оружием, по меньшей мере, человек девять, Викрецкий сначала слегка струхнул. Одно дело смотреть на один труп в морге или на месте убийства, где уже отработали криминалисты и даже иногда убрали пострадавшего, другое видеть десять на месте преступления. Олег Романович был несмелого десятка. В милицию пошёл только потому, что года через три его должны были забрать на тёплое местечко в каком-нибудь управлении с непыльной работой. Но три года надо было продержаться.

Когда высадились на месте происшествия, он старался не смотреть в ту сторону, где лежат убитые, но майор Лисицын схватил его под локоть и потащил прямо туда, где несколько человек мало похожих на себя, были разбросаны словно ненужные вещи. Точнее, это были уже не люди, а просто их оболочки — высохшие скелеты, обтянутые тонкой, словно бумажной кожей. Майор что-то продолжал говорить ему, а у него от увиденного что-то переключилось внутри. Олега Романовича неожиданно страшно замутило, и он, вырвавшись, побежал бегом подальше от страшного места. Добежал до большой кучи из поваленных сухих деревьев и веток, сваленных в одном месте, и его вывернуло. Не успел он отдышаться, хватая ртом воздух, как заметил ярко-красные глаза, что пристально следили за ним. Викрецкий хотел заорать, но что-то странное схватило его туманной конечностью, приблизило к нему страшное лицо, мгновение и жуткое нечто, стало проникать в него через нос, рот, глаза. От ужаса младший лейтенант попробовал закричать, но только засипел и потерял сознание.

Странная идея посетила Моралуса, когда к нему подбежал худосочный лейтенант. Благодаря Антонине, он теперь разбирался во всём, что происходит. Её память услужливо подсказывала ему, кто, где и зачем. Он вдруг подумал, а почему бы ему не воспользоваться чужим телом, как он теперь пользуется памятью? И когда этого представителя власти вывернуло в кусты, где он лежал, Моралус решил попробовать. Это оказалось проще, чем он думал. И почему раньше до этого не додумался? Странный мир делал ему подарки, уча его жить заново.

ГЛАВА 7.

Викрецкий открыл глаза, посмотрел в потолок. В голове шумело, словно там нёс свои воды океан, он вспомнил, что произошло с ним на буровой, и волна тошноты подкатила к горлу. Мужчина лежал в медицинской палате, на мягкой кровати. Проглотив приступ, он поднял одну руку, осмотрел со всех сторон, потом хотел приподнять вторую, но она не особо его слушалась. Откинул одеяло и взглянул на ноги. Сосед по палате с удивлением поглядывал на него.

— Ты как будто не видел себя?