Илион

Известно, быстроногий всегда отличался редким красноречием и даром приводить веские доводы. Сперва он напоминает о своем законном вступлении во власть, то бишь о поединках с Атридами. Затем подробно расписывает ужасную гибель Патрокла. Превозносит до небес мужество и преданность ахейского воинства. Упоминает о добыче, которую можно награбить на Олимпе и рядом с которой меркнут все богатства Трои. А под конец просто и без обиняков обещает порешить любого, кто скажет хоть слово поперек. Очень убедительная речь, вот разве пресс-конференция из такой вряд ли получилась бы.

Блин, опять как-то все не в тему. Я-то мечтал раззадорить героев на отчаянный подвиг, пускай себе перебьют богов и падут смертью храбрых. Тогда греки спокойно уплыли бы на родину, а жизнь троянцев вернулась бы в привычное русло: распахнутые Скейские врата, потоки торговцев и туристов, в общем, все как на щите Ахиллеса, в картинках о Городе Мира. Я и вправду надеялся, что два смельчака безропотно пожертвуют собой ради светлого будущего, а не станут втягивать в сечу десятки и сотни тысяч соратников.

Но нет, судьбоносная aristeia с Олимпом более невозможна. Если бы квитнуть обоих воинов чуть раньше и обрушить на ничего не подозревающих бессмертных троянско-греческий ураган слепой и яростной силы… Однако благодаря стычке в комнате Скамандрия мы потеряли главное преимущество – эффект неожиданности.

И что теперь?

Кстати, который час? Я ведь обещал забрать маленького робота. Да, но Великий Зал Собраний уже превратился в осиное гнездо. И не только он. Сто против одного, что мне не удастся проскочить незамеченным. Как поведут себя Гектор с Ахиллом, если я не вернусь?

Это уже их забота. Привычно поднимаю руки, чтобы накинуть капюшон-невидимку: пальцы хватают пустоту. Вспоминаю, куда делся Шлем, и, со вздохом вообразив западный берег кальдеры, отправляюсь так, с непокрытой головой.

О, тут и впрямь осиное гнездо. Небо заполонили колесницы, многие со свистом рассекают воздух над озером. На берегу толпятся бессмертные, они тычут пальцами и шлют молнии в бурлящую пучину; кто-то норовит докричаться до всех, передать приказ Зевса о срочном собрании в Великом Зале. В суматохе на меня не обращают внимания. Однако это вопрос нескольких мгновений: кто-нибудь да разглядит нарушителя, незаконно пробравшегося в элитный божественный клуб.

Кипящие волны взрываются фонтаном брызг, и в каких-то ярдах от меня является призрачная фигура, видимая лишь из-за капель, которые стекают по ее незримой поверхности. Маленький робот добирается до берега и снимает Шлем.

– Чем скорее мы уберемся отсюда, тем лучше, – произносит он по-английски.

И протягивает руку, чтобы попасть в мое квит-поле. Я бездумно беру ладонь моравека, но тут же с криком отдергиваю собственную. Кожа багровеет и покрывается волдырями. Металл (или пластик, или что там у него) раскален докрасна.

Две колесницы снижаются, направляясь в нашу сторону. Вокруг полыхают молнии. Отчетливо пахнет озоном.

Была не была, хватаю робота за плечо и кручу медальон. Ни один из нас не выберется из этой передряги живым. Зато я вернулся за моравеком, как обещал. Все-таки утешение.

49 Экваториальное Кольцо

Первые две недели мужчины питались одними ящерками из грязного пруда. Оба так похудели, что их термокожи ужались на целых два размера, дабы не терять контакта с телом.

Гибель Сейви глубоко потрясла друзей. Целую минуту после исчезновения Калибана и мудрой спутницы они просто сидели на каменных столбах, глядя в воду. В голове Даэмана колотилась одна лишь мысль: «Он вернется за нами. Он вернется за нами. Он вернется…»

Харман рассеял злые чары, когда вдруг поднялся, прыгнул солдатиком в смердящие волны и… тоже исчез.

Если бы у молодого мужчины осталась сила, он бы завыл от страха. Мгновения показались минутами, а те – вечностью. Но вот среди клокочущей пены показалась голова. Любовник Ады вынырнул, показал товарищу свой улов и забрался на маленький валун отдышаться. Опомнившись от первого шока, Даэман тоже решил спуститься.

– Тут недалеко до дна, – сказал девяностодевятилетний, сплевывая ил. – Иначе я бы их не нашел. – Он протянул спутнику мокрую дыхательную маску, повесил на шею собственный респиратор и взвесил в руке добытое из воды оружие.

– Работает? – произнес собиратель бабочек надтреснутым голосом.

Ему так и мерещилось, что в любую секунду из пруда появится длинная рука монстра и… В ушах до сих пор звучало тошнотворное чавканье и хруст шейных позвонков еврейки.

– Есть только один способ проверить, – так же сипло прошептал Харман.

Припомнив последнюю минуту старухи, он прицелился, положил палец на спусковой крючок и нажал. Небольшая заводь у дальней стены взорвалась трехфутовым фонтаном, и сразу сотни заостренных дротиков ушли на дно.

– Вот вам! – заорал Даэман, не обращая внимания на эхо, загулявшее под сводами. Плевать на Калибана!

– А где мешок Сейви? – тихо спросил товарищ.