Илион. Книга 1: законы алхимии (СИ)

Этот эффект, как и многое, что связано со швами, открыл имперский ученый Фарад Галлаф. Один из самых известных деятелей науки, уроженец Аббадана, он в юном возрасте мигрировал в Аде, с отличием закончил школу и за необыкновенные аналитические способности был зачислен в Академию Адэ, на факультет физики магии. Отучившись там три года, Галлаф с головой ушел в изучение Нижнего мира. Благо, практического материала для исследований, после Войны было предостаточно. Он подробно описал природу прорывов, что значительно облегчило их обнаружение и запечатывание. Создал теорию появления и распространения ауры Нижнего мира. Ученый доказал, что не только использование магии и алхимии влияет на энергию звезд и нарушают порядок работы Сферы Илиона (в традиционной теории так называли оболочку, отделяющую Илион от Нижнего мира), но и природные явления. Также Фарад открыл сезонные ослабления Сферы. Периоды конца лета — начала осени и конца зимы- начала весны — время, когда аура Нижнего мира особенно сильна, как раз назвали в честь ученого.

Но особенный интерес Галлаф проявлял в изучении воздействия ауры на разум человека. Давно было известно о том, что гниль может сделать с животными, чудовища одержимые и созданные из существ с примитивным разумом, появлялись и во времена, когда прорывов не было много десятилетий. С человеком дела обстояли сложней. Одержимость среди людей встречалась редко, и такие существа жили очень недолго. Находясь под воздействием ауры Нижнего мира длительное время или, если это воздействие было слишком сильным, например, вблизи шва, человек попросту сходил с ума. С каждым это происходило по-разному, но можно выделить самые частые симптомы: полная или частичная деменция, тревожные галлюцинации, вплоть, до полного ухода от реальности, раздвоение личности. Часто эти расстройства, при должном лечении и реабилитации были обратимы. Наличие гнили вызывало у человека сильное беспокойство, беспричинные страхи, тревогу. Галлаф заметил, что, несмотря на все это, большинство людей манит энергия прорывов, и дело, здесь не только в изощренном любопытстве, было что-то еще, что-то вроде биологической памяти. До конца разобраться в этом вопросе Галлаф не успел, он умер спустя три года после того, как запечатали последний шов.

Кстати сказать, вопреки распространенному мнению, никаких экспериментов над людьми против их воли, при изучении влияния ауры на психику, не проводилось. Желающих заглянуть внутрь шва было много. Большинство авантюристов, правда, не смогло преодолеть барьер в пятнадцать метров — область, в которой энергия разрыва была максимально сильной, но были и те, кто смог зайти в проход. К сожалению, вернуться не удалось никому.

Эмилия вышла на небольшую поляну с одной стороны поросшую шиповником, с другой, заканчивающуюся глубоким оврагом. Вдоль поляны, обходя стороной овраг, порастала зеленью заброшенная дорога. Девушка решила сделать привал и подкрепиться, но только она присела на поваленное дерево и достала свой нехитрый обед, как послышался отдаленный шум. Эмилия напряглась, вся обращаясь в слух. Какой-то скрежет, нет — шелест, все ближе. Беспокойство, вызванное миазмами гнили, и к которому девушка уже успела привыкнуть, начало нарастать с новой силой. Послышался треск кустов, казавшийся в пугающей тишине леса, оглушительным. Шипение вместе с мерзким стрекотанием…

***

— Лекс! Лекс!! Ты у себя?!

— Да, открыто.

В комнату алхимика ворвался взволнованный Рион:

— Лекс, у нас проблема!

— Проблема?

— Да, Эмилия пропала!

— Пропала?

— Сбежала из замка.

— Из замка?

— Прекрати!

— Извини, — Лекс отложил пинцет и пробирку и внимательно посмотрел на Риона, — Ну, в городе, наверное. К чему такая суматоха?

— Черт, в городе тоже не безопасно, — раздраженно ответил герцогб. — Но я уверен, что ее там нет.

— Мм? — вопросительно взглянул Лекс.

— В последнее время она очень интересовалась разломом. Просила позволить помочь, я отказал, так она сторонними путями все выяснила у моих балбесов.

— Думаешь, пошла, искать шов?

— Уверен. Черт возьми! — внезапно воскликнул Рион. — Она, что не понимает!? Это опасно! К тому же люди Астролда, сумеречный… Аххх…

— Ладно, не ори, — спокойно сказал Лекс, поднимаясь с места. — Сам, отчасти, виноват, надо было привлечь ее к какому-нибудь делу, ей сейчас нелегко, она отвлечься хотела и хоть в чем-то оказаться полезной.

— Да, знаю я! Сглупил, — сокрушенно взмахнул руками Рион, и умоляюще посмотрел на алхимика. — Лекс, дружище…

Сион тяжело вздохнул, нервно потер лоб и, о чем-то подумав, сказал:

— Я попробую помочь, только гниль я не чувствую, рано. А состояние мое — сам понимаешь… Действовать буду один. — Лекс стал собираться.

— Хорошо. Отрядам, занимающимся поиском шва я уже отправил указания. Пойду, соберу еще пару поисковых групп, — Рион подошел к двери, задумался и добавил:

— Лекс, ты сам сказал, что не в лучшем состоянии, если что-то случится, ради Богини, не геройствуй.

Лекс, уже накинув свою незаменимую ленту с алхимическими реагентами и застегнув на груди ножны меча, шутливо отдал честь.