Иллирия (СИ)

- Позор семьи Брана, чей сын совершил гнуснейший поступок, - ответил Вико. - Я был негодным понтификом, вызывавшим гнев и презрение всей Иллирии, что порядком запятнало нашу фамилию. Но если я продам свое место, то это окончательно загубит честь моей семьи. После подобного никто не решится оправдывать Брана, при которых святая вера была столь сильно оскорблена.

- Ты решишься на подобное? - в голосе господина Альмасио звучало недоверие, смешанное с отвращением.

- Уже решился, - без промедления отозвался Вико и достал из сумки свиток. - Здесь описана вся сделка в подробностях, поставлена моя подпись и даже стоит печать понтифика. Я продаю тиару Орсо, взамен же прошу совсем немного...

Я, оглянувшись на Орсо, стоявшего за моей спиной, увидела, как он невольно подался вперед, не сводя жадного взгляда со свитка. Лицо Ремо тоже словно осветилось, но мрачным пламенем.

- И ты пришел в мой дом с этой бумагой?.. - медленно и с расстановкой произнес он. - Объясни-ка, что помешает мне сейчас тебя убить с нескрываемым удовлетворением и оставить эту купчую себе?..

Вико вздохнул, точно досадуя на то, что приходится объяснять очевидные вещи.

- Если я буду убит, моя семья тут же заявит, что этот документ - подделка и оспорит его. Договор этот заключался без присутствия беспристрастных свидетелей. Пока вы будете препираться, Иллирия окажется в растерянности. А вот если я сбегу, да еще и с чужой женой, то позор Брана будет очевиден. Выдать живого за мертвого сложно, но возможно. Мертвый же притвориться живым не сможет наверняка. Я не буду тщательно скрываться первое время, чтобы слава о моем побеге распространилась как можно шире. Новости в Южных землях расходятся быстро, и вскоре все будут знать, что Брана ищут свое проклятое отродье, чтобы наказать за предательство. Убив же меня, ты, хоть и исполнишь свое желание, но к власти придешь через преступление. Орсо, будь любезен и подскажи - долго ли удерживались на троне короли и понтифики, убивавшие своих предшественников?.. Даже не слишком любимых в народе?..

Орсо бросил на Вико злобный взгляд, верно расслышав в последних словах издевку. Видимо, необычайный интерес наследника Альмасио к истории был известен в Иллирии.

На лице господина Альмасио отражалась тяжелая душевная борьба. Свиток в руках Вико и в самом деле был для него важен.

- Итак, - наконец произнес он низким и хриплым голосом, - ты отдаешь Орсо тиару, а взамен просишь...

- Годэ, - ответил Вико после небольшой паузы. - В придачу к этому - три дня форы и триста золотых. Меня, конечно же, будут искать мои родственники, и мне хотелось бы, чтобы ты хоть ненадолго оставил меня в покое.

Даже мне, видевшей господина Ремо в самом различном расположении духа, не удалось понять, к какому решению он склонялся в ту минуту. Мой муж всегда превосходно владел собой, но сейчас черты его лица то и дело едва заметно искажались, точно их касалась легчайшая судорога - это красноречиво свидетельствовало о том, как сильны были его сомнения.

- Стало быть, ты сбежишь, Викензо, - промолвил он, сплетя подрагивающие пальцы рук. - И подпишешь тем самым себе смертный приговор. Рагирро Брана никогда не простит тебе подобной измены, и вся твоя жизнь превратится в трусливое бегство, поиск темной и грязной щели, куда можно забиться... Что ж, это тебе подходит. Но не удержусь от пары-тройки вопросов перед тем, как озвучить свое решение. Ты, Вико, сам признавал, что Гоэдиль тебя не любит, и я, как ни странно, убедился в этом. Незадолго до твоего прихода она открыто сказала мне, что ты в ее глазах стоишь выше меня лишь потому, что она знает: у тебя не достанет сил чинить ей препятствия на пути к свободе, о которой она так часто болтает. То бишь, она оставит тебя в тот же миг, как только перестанет в тебе нуждаться, и произойдет это тем быстрее, чем добросовестнее ты будешь спасать мою двуличную женушку. Ну, разве я не прав, Годэ?.. Отвечай!

Я растерянно смотрела на него, не вполне понимая, какого ответа он от меня добивается. До этого мое присутствие никто, казалось, не замечал, и обращение Ремо Альмасио застало меня врасплох.

- Давай, Годэ, скажи правду! - от нового окрика Ремо я вздрогнула, и едва сдержалась, чтобы не спрятать лицо в руках от страха. - Только не лги ни нам, ни себе. Ты испытываешь жалость к этому убогому созданию, даже готова рискнуть жизнью, чтобы спасти его, поскольку склонна к мелодраматическим эффектам, но согласишься ли ты сделать его своим спутником жизни? Принадлежать этому мужчине? Рука об руку, год за годом скитаться с ним по чужим городам?.. Ведь когда ты говорила о столь желанной для тебя свободе, ты наверняка не подразумевала под этим определением жизнь с Вико Брана, о грязном прошлом которого ты знаешь, хоть и стараешься позабыть. Жалость так недалеко отстоит от брезгливости, а брезгливость - от отвращения, и эти чувства будут только усиливаться со временем...